– Ай-яй!
– Даша спотыкается о порожек и налетает на меня сзади.

– Чуть с лестницы меня не спихнула, - комментирую я.
– В следующий раз толкай сильнее.

– Ты глупа, Десять, - возмущается она.
– Глупа, мелочна и злопамятна.

– Позволь мне не перечислять твои недостатки, - я огибаю покосившиеся перила.

Сорваться вниз здесь - как хлопнуть в ладоши. Пол под ногами того и гляди даст трещину. Плитка рассыпается в прах, стоит лишь ступить на неё. Окно вдалеке выхватывает квадрат неба: тошнотно-лилового, насупленного. Ветка дерева колотится в стекло, как лапа монстра.

Мы пересекаем лестничную площадку. Мимо проносится импровизированная пожарная лестница, сплетённая из арматур: ажурная и опасная. Оборванная верёвка болтается под потолком, как мёртвая змея. Чердачное окно открыто и зазывает смрадным, гнилозубым ртом.

Я ухмыляюсь, глядя в черноту техэтажа:

– Тут явно кто-то был кроме нас.

– А ты ещё не убедилась, что мы здесь не одни?
– сухо говорит Лорна.

– Я к тому, что тут может быть опасно, - поясняю я.
– Никогда не знаешь, чего ждать от других.

Ветер вылетает из противоположного коридора и касается моего лица. Он пахнет мёртвыми ночными дорогами и сиренью. Маем в зоне отселения. Это грустный запах.

Глаза понемногу привыкают к темноте. Я вижу, как девчонки копошатся у лестницы. Но вместо того чтобы спускаться вниз, Лорна подаётся дальше по коридору. Лили, чуть подумав, следует за ней.

– Нам не туда, - отрезает Даша. Она недовольна, как и всегда.

– Нужно найти что-нибудь, - оправдывается Лорна.
– Хотя бы обломок металла. Чтобы мы могли защититься, если вдруг будет нападение. Мы можем прийти к этому человеку с распахнутыми объятиями, но не факт, что это не поможет ему вырвать наши сердца.

– Да ты у нас поэт!
– проговаривает Даша.

– Это разумная идея, - соглашаюсь я.
– Спичек нам будет мало.

Я осторожно двигаюсь следом. Мгновение - и знакомая тьма накрывает нас. Сжирает, перемалывая наши кости; втягивает в своё брюхо, затмевая взор. Я опираюсь на стену, чтобы не потерять путь. В тишине слышно, как кто-то - должно быть, Лорна - шарит по полу.

– Мы ляжем сегодня спать?
– с грустью говорит Лили.

– Обязательно ляжем, - успокаивает её Лорна, - только сначала закончим со всем этим.

Ладонь, скользящая по шероховатой стене, неожиданно проходится по металлической окантовке, а потом проваливается в пустоту. Я едва удерживаю равновесие и громко охаю. Пытаясь понять, в чём дело, зажигаю спичку. Оранжевое пламя освещает лифтовую шахту. Пустую. Широкий тоннель - тёмный и вонючий, как змеиная пасть - уносится перпендикулярно вниз.

– Осторожно, - говорю я, не оборачиваясь.
– Тут открытая лифтовая шахта.

Спичка гаснет, и тьма возвращается. Она ложится мне на плечи, как тяжёлый доспех.

Дальше всё происходит слишком быстро. Сначала я слышу за спиной стремительные шаги. Потом чувствую, как чужие руки толкают меня вперёд.

Я не успеваю сообразить, что происходит. Центр тяжести резко смещается вперёд, и моё тело кренит в шахту. Крик застывает на губах. Пытаясь удержаться на этаже, я выкидываю руки назад и хватаю запястья того, кто меня толкнул. Но мои ладони слишком скользкие. Я успеваю лишь сорвать браслет с руки моей недоброжелательницы.

В следующее мгновение эти руки толкают меня снова, завершая чёрное дело.

Подошвы кед отрываются от пола. Гулкая пустота втягивает меня, опрокидывая в себя. Кувыркаясь, я лечу вниз. Стены больно колотят по спине и голове. Кирпичная кладка вертится перед глазами, как карусель. Свежие ссадины ноют и кровоточат.

Мои мысли занимает одно: спустя несколько секунд, моя жизнь оборвётся.

Когда я падаю на дно шахты, и меня подкидывает, как тряпку, я не ощущаю боли. Лишь слышу громкий хруст в шее, и каждую клеточку тела пробирает странное онемение. Боль приходит мгновение спустя: нестерпимая, горячая. Она окутывает лицо и шею, но не идёт ниже. Я открываю рот, чтобы закричать, но звук не выходит. Пытаюсь приподняться, преодолевая недомогание, и с ужасом понимаю, что не могу пошевелить ни руками, ни ногами!..

К счастью, боль так сильна, что меня быстро накрывает забытье.

Я прихожу в себя лишь когда чьи-то руки открывают мой рюкзак и начинают в нём копаться, выуживая мои скромные и бесполезные припасы. Открываю глаза и снова закрываю их, проваливаясь во мглу. Последнее, что я вижу - стыки кирпичей, измазанные густым цементом, и ржавый мох, проросший сквозь щели. Потом меня уносит вниз бесконечная лифтовая шахта: гулкая туба, пропахшая сыростью.

Когда невидимый кто-то возвращается ко мне, срывает с меня рюкзак, задирает майку и блузку и касается моей спины ледяным металлом, я уже ничего не замечаю и не чувствую.