Глаза, губы, рука, боль, огонь. Ночь прошла, конец истории.

Укус.

Тошнота накатывает волнами, сотрясая, заставляя практически бежать в ванную. Ноги подгибаются, глухой удар коленок о кафель. Спазмы скручивают желудок, наказывая за не осмотрительность, за глупость.

Откидываю мокрые прядки с лица, холодный пот пропитал до самых костей. Очень плохо, голова идет кругом, молчаливое рыдание сотрясает, заставляя хватать воздух, давится им, желая захлебнуться, прекратить эту пытку.

Очень больно в груди. Это не сердце разбивается, это смерть души.

Он знает как мне плохо, чувствует, моя кровь теперь часть его. Мы связаны. Мне не нужно смотреть в зеркало, что бы понять, по шее расползлась вязь. Метка, заявляющая, что теперь у меня есть хозяин. Не муж, не любимый. Хозяин.

Для создания пары, нужен обряд – единения*. А так только вещь принадлежащая мужчине.

– Теперь только твоя – с тихим надрывом вырывается. Мой сорванный голос пугает.

Больно. Меня скручивает осознание произошедшего, УКУС без венков, смерть от позора. Внутри щелчок, вырубает предохранитель. Боль ушла резко. Голова проясняется.

Встаю, немного покачиваясь, выхожу к шкафу, не замечая постели – боюсь, что боль вернется, если увижу это место. Нахожу футболку, длинную и мягкую как и хотела вчера. Возвращаюсь.

Подхожу к душу. Я еще не готова взглянуть правде в глаза, включаю кипяток, закрывая дверку кабинки, пар затягивает стекло, пока моя спина опирается на холодную стену. Отталкиваюсь, звук открываемой дверки, обволакивающий пар бьет в лицо. Протягиваю дрожащую руку к регулятору, выравнивая температуру. Пару шагов. Может я робот? Сломалась?

– Я прекрасно осведомлен о том, что тебя сложно сломать, но я это сделаю.- Слова сами всплывают в голове, грубый голос, злость в глазах.

– Сломал – шепчу я.

Стою напротив зеркала, потоки воды хлещут в стену. Прежде, мне нужно посмотреть на себя, убедится, что это не игра моего больного воображения. Признать, что это случилось. Пережить свое падение.

Еще пару минут, иллюзии, которая дает надежду, что это был только сон. Нервно дергаю рукой, стирая дымку. Глаза напротив, серо синие, темные. Каштановые сбившиеся волосы, худое, бледное лицо с выпирающими скулами. Красные, припухшие губы. Кончиком пальца провожу по нижней губе, слегка покалывает. Отвожу прядь волос с левой стороны. Именно там, кожа звенит обжигая. Мои глаза еще больше распахиваются. Голубое пламя, переплетаясь, тянется от ключицы к шее, язычки которого заканчиваются под подбородком. Грудь сжимается, выпуская вздох – красивая вязь завораживает. Восторженный взгляд перемещается на спрятанную в кружево грудь. Ребра, живот – маленькие синяки от грубых пальцев по бокам. Бедра в разводах засохшей крови.

Не сон. Реальность.

– Шлюха – шепчу.

Вот какая она – взрослая, правда? Слез нет. Вообще эмоций нет.

– Сломалась? – поднимаю глаза на свое отражение, спрашивая. Пытаюсь прочитать ответ – не получается.

Руки тянутся за спину, расстёгиваю лифчик. Шаг назад под теплые струи. Вода расслабляет, дает возможность отогреться, подумать.

Обряд – единения, проводится в специальном храме, с помощью жриц, служительниц богам. Проводится между вампиром и избранной женщиной. Результатом обряда становится татуировки, оплетающие одинаковым рисунком запястья связанных.

Не стоит питать иллюзий, между нами был просто секс. Он сожалеет о случившимся? Если бы это было не так, он был бы уже здесь. Значит, стоит жить дальше. Вот только как? Делать вид, но вязь не скроешь, не закрасишь.

– Хммм. Теперь я полюблю кофты с высоким горлом. – Ухмыляясь, смотрю в зеркало. Пытаюсь вернуть себя.

Полотенце, футболка. Мое тело чистое. Волосы расчесаны. В душе не осталось ничего, нет боли, нет спокойствия, вообще стерильно.

Выхожу в комнату. Срываю с кровати шелковое покрывало со следами ночи, нагибаюсь к лоскутку, оставшемуся от кружевного белья, отношу, кидаю в стиральную машину. Туда же отправляется платье. Сознание бьет воспоминание о поцелуе Валла. Хочется обвинить его, но нет отклика от таких мыслей. Снять с себя вину – как это по детски. Вот только я уже повзрослела.

Нет выхода, нужно идти в столовую. Держать образ «ничего не случилось». Столовая встречает тишиной, по времени обед состоится только через час. Выбор не велик, беру остывший омлет и чай. Вкуса нет, но организм нужно кормить. Никому не покажу, как я сломалась, не дождутся.

Поднимаюсь на второй этаж и замираю, навстречу бодрой походкой идет Грег.

– А, вот где ты! Маленькая тут такое дело, мы патруль перестраиваем – хмурится.

– Лис? – пытается, что то рассмотреть. Но я знаю, что вязь скрыта шарфом.

– Что случилось? Что с твоим лицом? – делает шаг ко мне. На лице проскальзывает догадка. Плохо.

Больно срывает защиту, шарф летит в сторону. Хватает секунды на осознание. Ошарашенное лицо перемещается на руки. Да там нет браслетов.

– Кто? – рычание немного пугает.

– Сука! Это он да? Крис? – трясёт, вцепившись в плечи.

– Да. – Ровно отвечаю. – По обоюдному желанию – Добавляю, уверенно смотря в глаза.

– Да хрен там. – Разворачивает, цепляясь за мою ладонь.