Мы хотели сделать крылья! И улететь!

И как?

Никак, вздохнула Вета. Страшно.

А посчитать правильно?

А как? Мы не знаем.

Ну, а деньги ведь есть? Были? Купили бы себе материи, хотя бы. А то ведь замерзнете нафиг?

Нет. Деньги на черный день. Были. Видишь, как пригодилось, наконец. Главное теперь чтобы украсть.

Ну, это не переживай. Уже на закате будешь украдена полностью. А откуда у тебя деньги, кстати, вообще? С такими государственными долгами?

Пенсия. Мой прапрадедушка установил. Из специального сундука. Малолетним принцессам. Ну, или принцам там.

Хм. Вот как. Вот это я понимаю государственное мышление. Ты смотри, смотри!

Да смотрю, смотрю. Оранжевое, и лезет еще.

И сколько?

Шесть золотых в год.

Что-то не верится. Чтобы за столько лет не разграбили?

Кумба, говорю же, Таллео отвлекся от заклинания. Это государственное мышление, настоящее. Сундук наверняка волшебный. В год по шесть золотых, если принцесса одна. Если две двенадцать. Кому он нужен, такой?

Да. У нас там стоит, в чулане. Черный. С уголками такими еще. Узорными.

И то сначала, наверно, выдавал по два. Золото обесценивается... Так ты что, всю жизнь, получается, собирала?

Ну да. Зачем они мне нужны, в Башне? А то видишь, как пригодилось.

Ну, а материала хотя бы купить? На платье? Таллео снова пощупал краешек.

Зачем оно мне нужно, в Башне? Одного хватит.

Ну, а постираешь когда? Кто вам стирает?

Кто, кто, надулась принцесса. Постираем под одеялом сидим. Пока сохнет.

А нянюшка? Она что, не помогает вообще?

Она дура!!! Вета и Нейто подпрыгнули.

Только зудит и ругается!

А как обметать подол, даже не представляет!

Действительно дура. Да это ладно, главное чтобы к своим шпионским обязанностям добросовестно относилась. Ну?

Все! Вета хлестнула Таллео букетиком по уху. Зеленое.

Точно?

Ну сам ведь дурак.

Четыре и четыре двенадцатых... Таллео опустился на четвереньки и вытряхнул перо. Так... Про Мочалки я знаю не так много, но этого хватит, он начал быстро писать. Блин, места уже не осталось, чистого... И свиток последний. Вот предохранители ставить, конечно, на память уже не получится... Но у меня где-то валялось руководство, подробное... Опять же, в Долине украл. У нас как будто их не бывает, предохранителей, он вскочил, поправил фонарь. Без предохранителей вообще никуда, особенно в наше время. А элементарный справочник два года уже украсть негде.

Меня в Долину три раза хотели продать, вздохнула Вета. У папаши в Долине долги самые огромные. Один раз какому-то лысому герцогу. Что лысый не страшно, но толстый. И воняет.

И пальцы липкие! Нейто схватила Вету за руку. Такой гадкий! Я его чуть не зарезала!

Пальцы липкие? Таллео потер переносицу. Откуда ты знаешь?

Он нас щупал!

Ему разрешили, Вета хныкнула. Им всем разрешают. Ну, Нейто его чуть не зарезала, и он испугался. Только Нейто дура, потому что он проценты набросил потом.

Ну что дура, Нейто вытерла кулачком слезы. Когда тебя щупают. Гадкие и вонючие.

Можно было и потерпеть. Пощупал хоть проценты, может, простил бы. Козел.

Да? С такой рожей? С таким брюхом?

Ну вот. А потом какому-то принцу двоюродному.

А он что?

Дебил. Выходим к столу. На мне ожерелье! Сверкает! Так чисто, такое красивое! Он подходит и раз задирает мне платье. И смотрит.

Ну и что? У вас-то есть на что посмотреть?

Да! Но он даже не поздоровался!

В общем, Нейто его тоже чуть не зарезала?

Нет, она ему супницу в голову.

Обварился, вздохнула Нейто. А потом я его еще вилкой.

В одно место!

В какое? обернулись Каппа и Кумба.

Не скажу, покраснела Нейто. Маленькие еще.

А третий?

Тоже какой-то маркиз. Богатый ужасно.

Нейто, а этого как?

А он сам. Ему уже лет двести, наверно. Он сам не ходил даже. Его держали, пажи с гербами. Шесть штук.

Интересное дело, Таллео исправил строчку. А в спальне тоже держать будут? Шесть штук? С гербами?

Так вот Нейто его и спросила.

А он?

Покраснел и умер.

А пажи?

Унесли.

Понятно. Криво подготовили сделку, чайники.

Таллео начал читать. Дочитав первую треть, он тронул жезлом матово-серебристый бок Мочалки, мерцавший в полумраке ласковым шелком. Раздался прозрачный хрустальный звук, по устройству рассыпались чистые искры. Таллео внимательно следил за ходом цвета на жезле. Когда цвет ушел в аметист и угас, Таллео с удовлетворением покивал.

Подключилось.