— Не терпишь конкурентов, Дантон?

— Я совсем не такой! — Возмутился снайпер. — Я никогда…

— Что? Что ты никогда? — Заинтересовалась Рэйчел.

— Не царапался, как девчонка! — Дантон стер кровь со щеки.

— Пройдем, поешь.

Рэйчел провела агента на кухню и достала из холодильника салат.

— Это что за кроличья еда? — Скривился Дантон. — Я воин! Я не могу есть траву!

— Сейчас есть только это. Ты пришел слишком поздно, а я устала и не хочу готовить. — Мягко упрекнула Рэйчел.

Дантон с недовольным видом взял протянутую вилку, стер рукой кровь со щеки, подумал и покопался ей в салате.

— Так-то лучше. — Удовлетворенно сказал он. — Не мясо, конечно…

Рэйчел закатила глаза, выходки Дантона порой не поддавались никакому здравому смыслу.

— Кстати. — Вспомнил снайпер и полез в карман. — Это для Рене.

— Что это? — Спросила Рэйчел, разглядывая грязный бурый камень.

Джо взял камень и разломил его на две половины. Внутри были отложения соли, наплывы голубого, розового и кремового цветов.

— А еще он светится красиво. — Похвастался Джо. — Когда свет прямо падает.

— Рене будет в восторге.

— Как проснется, я ей еще расскажу, где его достал.

— Во-первых, она точно проснется раньше тебя и убежит в школу. Во-вторых, ты уверен, что твою историю можно будет слушать девочке?

— Мне, значит, пережить можно, а ей даже послушать нельзя? — Возмутился Дантон.

— Джо! Так ты уверен?

— Ну ладно, я не буду. — Дантон закатил глаза. — Я посмотрю на тебя, когда она приведет домой своего парня.

— Джозеф…

— Чего?

— Не обижай Мериду.

— Кого? Ах, Гувер. А ты знаешь, как ее курсанты зовут? Мерд.

— Джозеф, перестань. Ей и так досталось. Она сейчас не знает, кто друг, кто враг, кто она сама и что ей делать. А ты только усугубляешь ситуацию.

— Я?! — Искренне возмутился Дантон. — Это я-то? А ты? Куда ты ее отправила ночью?

— Куда бы она ни пошла, это ее решение. Мерида не производит впечатления человека, который не знает, что делает. Она двадцать лет росла в месте, где каждый ее шаг контролировали, все время командовали, а теперь, когда она немного почувствовала свободу, явился ты и начал ей что-то запрещать, хотя какое ты имеешь на это право?

Дантон, не ожидавший такой отповеди, растерянно крутил в руках принесенный камень.

— Я старше по званию. — Вспомнил он.

— Мне казалось, ты предпочитаешь общаться с людьми, а не с солдатами.

— Это не человек, я говорю тебе! Это робот, ты бы видела, как она пьет!

— Джо! — Рэйчел повысила голос. — Как бы тебе понравилось, если бы кто-нибудь вздумал ограничивать твою свободу?

— Да все только этим и занимаются. — Джо обиженно засопел. — Дантон не пей, Дантон не ходи в стрипклуб после смены, Дантон погладь форму, Дантон, заткнись, Дантон не устанавливай камеры в женской душевой…

— Скажу проще, если из-за тебя она сорвется, я тебе голову разобью, понял? Ты и так ее очень сильно обидел.

— Чем? — Завопил Дантон, давясь салатом.

— Тем что показал, что сильнее ее. Ты ее унизил.

— Господи боже, твою мать, пресвятой Архангел Рафаил, Рэйч, какого черта!

— Дантон, пожалуйста, это очень важно. Она сейчас просто на грани. Послушай, это не просто курсант… уже агент. Она на прицеле у Совета, малейшая оплошность и ее ликвидируют. Она очень, очень опасна.

Лето 1995 года выдалось невероятно дождливым и одновременно знойным. Люди валились с ног на постройке, три дня назад по оплошности архитектора рухнула стена, придавив шестерых рабочих. А неделю назад его пытались взять агенты американской службы безопасности. Лакс пододвинул к себе карту и слегка скорректировал план мирового ядерного удара, решив начать с Америки. Он расчетливо выбрал не военный городок, а мирный пригород, с удовольствием представляя панику, которая начнется, пусти он туда парочку ракет. Люди в ужасе, правительство не знает, что делать, службы безопасности сначала обвиняют в некомпетентности, потом начинают ненавидеть…

Эвэлн поднялся, хрустнув широкими плечами, пригладил иссиня-черные волосы. Надо было сходить посмотреть, как пытают пленных. В этот раз попались крепкие орешки, уже третий умирал, не расколовшись, а количество их не было бесконечным. Дело осложнялось тем, что Лакс не знал, к какой организации они принадлежат, и не мог отправить туда сообщение с требованием выкупа, приложив чье-нибудь ухо или даже голову.

Пленных содержали в клетках в самых скотских условиях. Постоянные полные боли крики терзали слух, пыточная находилась рядом, Лакс таким образом морально подрывал дух товарищей пытаемого. Суровые мужчины с изможденными лицами провожали его ничего не выражающими взглядами.