— Жадный, да? — Мимолётно усмехнулся Ветров. Я пожал плечами.

Пусть так. Не говорить же ему, что у меня уже есть договорённость о переделке штурманских столов всей Ладожской крейсерской эскадры. Только вчера, присутствовавший при ходовых испытаниях на «Резвом», наш куратор, лейтенант Брин передал в Адмиралтейство подписанный контракт, согласно которому, установка подобных устройств возможна лишь по заказу военных ведомств Русской Конфедерации. Понятное дело, что долго это счастье не продлится. Скопируют и будут клепать модернизированные штурманские столы сами, а там и забугорные «коллеги» обзаведутся подобными игрушками. Но моей вины в этом не будет.

— Хотите получить модернизированный штурманский стол для своего «Резвого» или «Феникса»? — Со вздохом спросил я.

— О… — Ветров на миг задумался, но почти тут же резко кивнул. — Для «Резвого».

— В оплату моего обучения. — Облегчённо улыбнулся я. Если бы наставник назвал «Феникс», пришлось бы отказываться. Слишком там много народу и… слишком велика вероятность утечки информации. С «Резвым» же, всё проще. Он — личная собственность Ветрова, а болтать Святослав Георгиевич не будет.

— Договорились. — Легко согласился Ветров, а я сделал себе отметку, сообщить Брину о заключённом соглашении. На всякий случай.

— Только одно условие, Святослав Георгиевич. — Уточнил я. — Мы договорились об установке на «Резвый» модернизированного штурманского стола ещё до его испытания. Хорошо?

— Зачем такие сложности? — Не понял Ветров.

— Помните сопровождавшего меня в том полёте человека?

— М — м, этот… арт — инженер Брин, да? — Наморщив лоб, вспомнил наставник. Я кивнул.

— Именно он. Алексей Иванович очень помог мне с расчётами и постройкой прибора, мне бы не хотелось обижать его, распоряжаясь изобретением без его участия. А так, я всегда могу сказать, что условием, по которому вы позволили установить устройство на «Резвом» для испытаний, как раз и было получение нашего изобретения в собственность, исключительно для личного пользования. — Проговорил я.

— Слабо… но, хм… ладно, это твоё дело. — Покрутив рукой в воздухе, пробормотал Ветров и неожиданно улыбнулся. — И конечно, я обещаю сохранить секрет вашего изобретения. Никому не скажу, никому не отдам и разбирать стол не позволю.

— Спасибо. — Улыбнулся я в ответ.

— Да не за что, Кирилл. Ты даже не представляешь, как этот прибор поможет мне в работе. Так что, это не ты меня, а я тебя благодарить должен. — Отмахнулся Ветров и посерьёзнел. — Итак, когда ты сможешь заняться установкой?

— Давайте на ближайших выходных. Устроит?

— Вполне. Какие-то детали, материалы… нужны? — После небольшой паузы, спросил Святослав Георгиевич.

— М — м, пожалуй, нет. Хотя… буду благодарен, если найдёте схему вашего штурманского стола. Будет проще работать.

— Сделаю. — Кивнул Ветров и, бросив взгляд на часы, неожиданно спросил. — Ну что, полетаем?

— С удовольствием. — Кивнул я. А что? Планов на остаток дня никаких, на верфи меня до завтрашнего вечера не ждут, Хельга укатила в театр с каким-то офицером… кстати, надо бы сообщить Гюрятиничу при оказии, чтоб сестрице жизнь мёдом не казалась, хех. А опекун… опекун в Новгороде, сопровождает тётушку Елену к родным и присматривает за мастерской. Так что, раньше, чем послезавтра, его можно не ждать.

Честно говоря, я тоже хочу в Новгород. Прогуляться по весеннему городу, посидеть в кофейне на Софийской, заглянуть в одну знакомую кондитерскую… Всё-таки, телеграммы не заменят живого общения с Алёной, эх! Но, нельзя. Дядька Мирон говорил, что люди Несдинича засекли странную активность вокруг «Феникса». Чёртов Гросс! И чего он никак не успокоится?!

Полёт на «Резвом» подействовал на меня успокаивающе. Раздражение, вызванное воспоминанием о неугомонном германце, улеглось, так что домой я вернулся спустя шесть часов в самом радужном настроении, хотя и уставший. Ничего удивительного, как бы дружески мы не общались с Ветровым в обычной обстановке, как только дело доходит до учёбы, он снова превращается в жёсткого наставника — перфекциониста.

Зато, я смог убедиться, что Святослав Георгиевич действительно находится в «особых» отношениях с воздушной стихией. Думаю, если бы он родился в моём прежнем мире, то сейчас был бы, как минимум, старшим «воем», если не «гриднем». Но увы, Эфир, или мировая энергия, здесь слишком «плотная», чтобы можно было рассчитывать на появление в этом мире знакомых мне бойцов — стихийников. С другой стороны, у меня-то кое-что получается, хотя нынешнее тело явно не приспособлено к классическим техникам… Тут нужно подумать, очень хорошо подумать.