Да, я допускаю и почти согласен с тем, что вещи могут накапливать в себе какую-то память о своих хозяевах и о событиях в окружающей среде, хотя доказать это научно пока никому не довелось. Возможно, вы особо чувствительны к такого рода связи между вами и окружающими предметами, и это придает вашей привязанности к вещам характер уже не утилитарный («а вдруг пригодится»), а иррациональный, мистический. Вы отождествляетесь с вещами, вы через них самоидентифицируетесь – вот, это главное, это ядро.

Может быть, этот иррациональный момент скрыто присутствует и у многих из тех барахольщиков, которые хранят массу ненужного хлама из гипотетически-утилитарных соображений. У Фрейда это же свойство, просмотренное через лупу психоанализа, вылилось в личностный типаж, получивший наименование анального. По Фрейду, все начинается с того, что определенного типа детишки, сидя на горшке, всячески стараются удержать свои какашки и не выпустить в горшок, получая будто бы от этого удовольствие.

А потом это отношение к отходам организма переносится и на все отходы бытия, на все, что может стать отходами… Свойствами характера таких людей становятся скупость, мелочность, обстоятельность, повышенная осторожность, недоверчивость, педантизм и привязанность к вещам, неумение и нежелание с ними расставаться…

Трудно судить, насколько прав Фрейд в своих изысканиях и обобщениях, но удивительно, как много встречается индивидов, не умеющих ничего выбрасывать, даже среди, казалось бы, совершенно психически здоровых и разумных людей. Припоминая различные варианты этой, говоря условно, болезни, могу выделить некоторых ее типических представителей по признаку того, что по преимуществу не выбрасывается. Среди женщин это, конечно, тряпичницы – ни одной старой рваной тряпки ни в коем случае не выкидывается. Далее – посудницы, баночницы, сумочницы, туфельницы, пакетницы, коробочницы, мелочевницы-галантерейницы и, наконец – объедочницы. Это еще далеко не все, но надо и мужичков уважить. А они бывают железятниками, проволочниками, деревяшниками, электроприборщиками (уже давно и безнадежно не работающие, совершенно устарелые электроприборы патологически не выбрасываются), бутылочниками (пустая тара от алкоголя содержит еще некую гипотетическую дозу своего прежнего содержимого и поддерживает самоуважение), пробочниками, окурочниками, газетниками, документниками (ксивниками) и т. д.

Заметно увеличивается привязанность к обжитым вещам у людей пожилых и старых, это почти правило, с редкими, но тем более важными исключениями. Старые люди, легко расстающиеся с вещами, как правило, молоды душой и ясны умом. На них приятно смотреть, с ними приятно общаться.

Изредка случаются и удивительные повороты, изменения в отношении человека к вещевому хламу, и тогда происходят настоящие революции в характере и судьбе.

Одна пожилая женщина, назовем ее Сара, жившая в США, имела чрезвычайно мягкий характер. Жалела всех: от мух до слонов, от бомжей до королей. И вот с такой же мягкою жалостью относилась к вещам: коробкам из-под конфет, к игрушкам давно выросших и уехавших из родного дома детей… Довольно большая ее квартира, оставшаяся после развода с мужем, с годами наполнялась хламом, а новые вещи все прибывали. Любила она иногда и зайти на церковную распродажу – то булавку с божьей коровкой, то сувенир из дерева особенной выделки, то бусы – не носить, но в шкатулку положить – купит – и все совсем недорого. В июле на распродаже предлагалось много вещей, уже бывших в употреблении. Саре очень понравилась вышитая подушечка. Ее она и принесла в жаркий июльский вечер с ярмарки. В ночь через пару дней Сара проснулась от укуса неизвестного насекомого. Древесный жук – определил знакомый, хорошо разбиравшийся в биологии. Эти вредоносные жучки, то и дело поражающие американские дома, прогрызают мебель и вредят здоровью.

У Сары было ровно две недели на подготовку квартиры к дезинфекции. Социальная служба дала этот срок на очистку квартиры от лишних вещей.

«Боимся, мадам, вам придется выбросить все, что не представляет большой ценности. Есть вероятность, что в каждой из ваших вещей остались личинки древесного жука. Это может стать причиной больших неприятностей для вас и вашего имущества в будущем».

Напуганная почти до смерти американка выбрасывала одну за другой коробки, игрушки сына, большую детскую настольную игру, купленную дочери на шестнадцатилетие, ношеное и вышедшее из моды пальто…

В доме ощутимо стало легче дышать.

Прошла пара месяцев. За это время санитарная служба приезжала дважды и обработала квартиру Сары. В первый раз были уничтожены все жучки. Во второй раз – через полторы недели – а именно за этот срок созревают личинки – контрольная проверка и повторная обработка. Весь тот месяц пожилая американка жила у лучшей подруги, для ее здоровья было бы вредно находиться в собственном доме. А когда она вернулась к себе, то почувствовала редкостное волнение – это, казалось, и ее квартира, и не совсем: чисто и уютно, но немного пусто, что, впрочем, вскоре изменилось…

Через неделю она встретила милого человека, совсем случайно, в парке. Он потерял там одно из креплений к своему велосипеду, а она, бродя по аллеям и как раз размышляя, не научиться ли, наконец, кататься на этом экологическом виде транспорта, это крепление нашла. Так завязалось знакомство с разведенным адвокатом, обаятельным малым, идеально подходившим ей человеком, прекрасно поющим и любящим устраивать веселые барбекю для близких друзей. Они вместе уже семь с половиной лет.

Сара как-то сказала: «Я верю, что сам Бог послал в мой дом этих жучков. Я никогда не встретила бы Пола, если бы не очистила пространство своей квартиры, а вместе с ней – и души».