И вот, наконец, нашим спорам пришел конец, когда мы выбрали самый неизвестный парк нашего города. Там были высажены деревья, а среди них пару дорог, вдоль которых стояли лавки. Мы заняли одну из них, сидели там больше часа, разговаривали, и иногда нам даже удавалось шутить. Наверное, все было не так плохо, как мне часто кажется, и пора перестать делать вид такого несчастного парня, у которого нет нормальной жизни.

Впрочем, так прошла первая половина дня. А затем мы отправились к Олдену. Сначала, конечно, мы пошли на яхту, я не мог оставлять такое важное дело на потом. Просто было обидно, что на ней никто ничего не делает уже довольно большой период времени. У нас с ней как-то нормально не получается. Но, как только мы пришли, я сразу стал чертить следующие поправки, а потом и делать их. Мы просидели там два часа, Саре нравилось это место, а мне нравилась эта яхта. Там было безумно красиво, я могу сидеть здесь сколько угодно. Я так давно не встречал тут рассвет и не любовался закатом, надо бы это когда-нибудь исправить. Но сейчас мы перебираемся в дом, там нужно немного прибраться. У Олдена на столе все так и стояла их с Розой фотография, уже другая, но это ничего не решало. Она поступает с ним слишком неправильно и больно, конечно, я бы тоже терпел, но я не могу смотреть, как он страдает, а, судя по всему, эти его страдания уже длинною в жизнь.

После всех наших тяжких стараний привести владения этого мужчины в порядок, мы шли домой. Нам было весело, и мне это нравилось. Нравилось, что я смеюсь и улыбаюсь искренне, а не из-за того, что надо показать что-то кому-либо другому.

Дома нас снова ждал небольшой ужин, потому что сегодня мы итак ели достаточно всякой всячины, пока гуляли. И после него нас ждет кровать. Не сказать, что я хочу спать, но я немного подустал. Может, потому что уже и забыл о такой нагрузке. Или просто хотелось отдаться нашему обычному вечернему ритуалу. Еще один день прожит, я не рассказал, какой ее ждет подарок, значит, и остальные выдержу. Главное, верить в себя. Но они такие хорошие, что я бы прямо сейчас отдал их ей, просто в знак благодарности, что она рядом со мной, когда мне тяжело. Всегда.

Вот прошло еще две недели и пять дней. Сегодня этот день настал. Я долго терпел, держал все в себе, и много других слов. Но начнем с того, что приехали Лот и Гэлл, поэтому мы с Сарой кочуем из ее дома в мой. Мне безмерно нравится ее квартира, и то, как в ней уютно. Хотя эта девушка делает уютным и теплым все, что находится рядом с ней. Каждая вещь, которая ее окружает, будто наделена особой энергией, которая делает жизнь капельку проще. Олден возвращается через два дня, а пока мы следим за всем, что у него там происходит. Яхта уже совсем не та, какой она была, когда я только приехал в этот город. Дел в ней, конечно, еще достаточно много, но я уверен, что в ближайшем будущем эта девочка сможет разгуляться по полной.

А на сегодня у нас особая программа, о которой пока что знаю только я. Да и участвуем в этом только мы с Сарой. Сегодня мы идем в ресторан. Просто я так хочу. И, разумеется, подарок она получит только после всего, и напиваться так, что она сможет натворить глупостей, я ей тоже не дам. Сегодня все под моим контролем, и неважно, есть ли у нее какие-то планы. Да я и не думаю, она бы уже рассказала о них мне.

Правда, в ресторан мы отправимся только в семь часов, а сейчас два, и мы только проснулись. Конечно, мы ведь смотрели фильм, а в двенадцать я уже начал ее поздравлять, так что мы бегали всю ночь по квартире, и творили самые сумасшедшие вещи, о которых лучше не знать никому. Но о подарке я не говорил ни слова. Сейчас мы были в ее квартире, но в какой-то момент мне даже позвонила Лотти.

– Ты вообще подарок зачем покупал? – Она говорила своим обычным злым голосом.

– Спокойно. Я подарю его ей после того, как мы приедем к нам из ресторана.

– Ого, вот это ты постарался. Да я даже не буду сегодня называть тебя неудачником, черт возьми.

– Это огромное счастье. – Конечно же, я сбросил. Обычное дело.

Сара начала спрашивать, о чем мы говорили, поэтому пришлось делать вид, что ее совсем ничего не ждет. На самом деле, наверное, так нельзя, но она до сих пор не знает о нашем походе в ресторан.

Время шло и шло. С каждой минутой, по-моему, все медленнее.

– Сара, начинай собираться. Это будет сюрпризом, но я уже выбрал то, что ты оденешь. В твоем шкафу это лежит снизу, я сделал это, чтобы не перепутать.

– Что!? Ты это о чем?

– Просто оденься, сделай прическу, или что вы там еще делаете. И расслабься. Пожалуйста, я ведь вроде не так много прошу. Разве нет? – Она сделала вид, что передразнивает меня, но мне было все равно, я настоял на своем, больше от этой деловой дамы ничего не требовалось.

– Сколько у меня времени?

– Ну, минут сорок, не больше.

– Отлично, неудачник. Вот пожалуюсь на тебя твоей сестре, и будешь слушать.

– Даже она сегодня согласилась, что я не неудачник. А теперь ты вот так вот со мной обходишься? Я еще тебе это припомню, а сейчас просто собирайся.

– Странно. – Она недоверчиво на меня посмотрела, и все-таки пошла собираться до конца.

Когда она вышла ко мне в этой одежде, я был немного шокирован. Все идеально сочеталось, а это платье сидело на ней так, будто было сшито специально. Возможно, так и есть, но сейчас не самое время вдаваться в подробности. Я был в костюме, в котором до этого она меня тоже, конечно, не видела. Думаю, она удивлена не меньше моего. Разве что, чуть-чуть. Мы сели в такси и уехали вдаль от этого дома, в который сегодня нам больше путь не лежал. Я специально заранее перетащил некоторые ее вещи домой, чтобы она могла переодеться.

Ужин прошел на ура, и теперь мы ехали домой. Сара была довольная, но выпила чуть-чуть, я заранее попросил ее. Правда, она расстроенно на меня посмотрела и спросила, что это тогда за праздник. Я, конечно, сказал, что объясню позже. И вот мы практически на пороге моего дома, а там ее ждет подарок, которого она уже совсем не ждет. Сара думает, что на этом я остановился, и за остальное, наверняка, будет ругать меня. Но этот чертов подарок не давал мне покоя долгое-долгое время.

Мы зашли, первым делом я отправил ее в ванную, дал ей ее вещи, которым она удивилась.