Все тропиканцы чем-то похожи друг на друга. Этакой своей напускной наивностью и отношением свысока к стражу, который их допрашивает. Каждый, кого я допрашивала, пытался убедить меня, что невиновен, каждый строил из себя случайную жертву обстоятельств, да еще и громко отказывался верить, что тут, в Ицкароне, за то, что они сделали, полагается какое-то наказание. Клялись и божились, что у них на родине то, что они делают — в порядке вещей, а потому к ним надо отнестись снисходительно, ведь если они знали бы, что тут это делать запрещено, то разве они посмели бы? Кто другой, может быть, им и поверил бы, но я прожила в Тропикании, в общей сложности, двадцать четыре года, и прекрасно знала, что не все там так плохо с точки зрения законности. Тем интереснее было разговаривать с доктором Катани, который совершенно не походил на тех тропиканцев, кого мне пришлось допрашивать по этому делу ранее.

Да, действительно, в Тропикане Дома имеют большое влияние, но не надо думать, что там царит бандитский беспредел. Дома предпочитают играть по правилам и стараются оставаться в хороших отношениях с представителями законной власти. В той же Винчеции, кроме Стражи Доджа, за порядком на улицах следят еще и отряды городской милиции. Продажа наркотиков там запрещена точно так же, как и здесь, и точно так же нельзя, просто так, взять кого-то ограбить или убить. Конечно, есть люди, для которых закон не писан, но таких не слишком много. Даже представители Домов часто вынуждены вести свои дела с оглядкой, потому что всегда найдутся конкуренты, которые воспользуются малейшим промахом и постараются натравить на неосторожного человека стражников и милицию.

— Надо сказать, что я сам из небогатой семьи, — после некоторой паузы начал Катани. — Мои родители бежали в Винчецию из Катая, когда там начались гонения на эльфов. Мой отец был учителем в городской школе, мама — белошвейка. В принципе, не сказать, что мы в чем-то нуждались или совсем бедно жили. По местным меркам, конечно. Но когда у меня родился младший брат, я стал подрабатывать, чтобы помочь семье. Курьером подрабатывать. И, если вы думаете, что я доставлял только письма, вы ошибаетесь.

— Наркотики? — поинтересовался Свиклай.

— Не только, хотя чаще всего это были они. Когда надо было что-то передать, что-то не слишком законное, прибегали к моей помощи. К подросткам до семнадцати лет смертная казнь по местным законам не применяется, так что я был не один такой. В конторе, где я работал, нас было пятеро, нашими услугами пользовались многие Дома. Когда я подрос и на роль курьера уже не подходил, мой бывший шеф одолжил мне денег на обучение и, благодаря ему, я стал врачом.

В Тропикане культ высшего образования. Вот только получить хорошую, востребованную профессию стоит немалых денег и далеко не каждому по карману. Впрочем, там полно мелких учебных учреждений, которые за довольно скромную плату обещают обучить всех желающий и выдать им «диплом международного образца», абсолютно бесполезный при устройстве на любую работу.

— Он сумел разглядеть во мне некоторые способности и потому рискнул выдать мне кредит, который я впоследствии выплатил, и с немалыми процентами, — улыбнулся Катани. — С грабительскими процентами, если откровенно. Но не думайте, что я на него в обиде. Наоборот, я ему очень благодарен. После получения диплома, я открыл свой частный врачебный кабинет, и, некоторое время спустя, у меня появилась собственная клиентура. Постепенно моя жизнь стала налаживаться, я смог позволить себе трехкомнатную квартиру, помогал родителям, брату, а потом и сестре. За сорок лет, если у вас есть голова на плечах, любой обустроится, а у меня, смею думать, голова на плечах есть… В общем, я жил вполне неплохо и даже присматривать себе невесту начал…

— Я так понимаю, там вы тоже не просто врачом были, но и алхимией баловались? — спросил Свиклай.

— Не без этого, — кивнул Катани. — Сказать честно, без особого успеха. Состав, о котором я говорил, я получил уже здесь, в Ицкароне. Нет худа без добра, в своих странствиях я многому научился, и многое узнал. В Винчеции я как раз больше времени отдавал врачебной практике, и, как потом оказалось, лучше бы я следил за своими младшими. За сестрой.

Катани сделал паузу и глубоко вздохнул.

— Ей должно было исполниться семнадцать через полтора месяца, и она работала официанткой в одном из кафе. То есть я так думал, и родители так думали. А на деле она пошла по моим стопам. Утроилась курьером в ту же контору, где в свое время работал я, и занималась тем же. Хозяин за прошедшие годы там сменился, всем теперь заправлял его внук, но, в целом, более ничего и не поменялось. Те же поручения, та же работа… Однажды ей поручили доставить посылку в офис одного из цеховых старшин. В посылке, как потом выяснилось, была бомба с гномским зельем, а у цехового старшины оказался телохранитель-маг. Он свое дело знал. Сестру попросили подождать в отдельной комнате. Затем простейшее заклинание, одна искра…

Катани достал из кармана портсигар и, вытащив оттуда сигарету, покрутил ее между пальцев, но прикуривать не стал, а снова спрятал обратно.

— Мне большого труда стоило узнать, что именно произошло с моей сестрой, потому что даже о том, что она погибла, нас никто не уведомил. Просто пропала, мало ли… Но у меня были кое-какие связи, так что я постепенно выяснил, как она умерла. Выяснил я и имя заказчика, того, кто послал мою сестру на смерть. Его звали Джованни ла Витте, он был патриархом Дома Зеленого Камня, а кроме того, занимал должность советника доджа. Цеховой старшина мешал каким-то его делам, и ла Витте решил избавиться, от него, послав ему бомбу. Увы, с первой попытки я смог лишь ранить его и оказался в городской тюрьме, где должен был провести остаток своей жизни.