Серый туман принялся таять. Сквозь него проступили очертания пещеры. Стены украшали барельефы с сюжетом, похожим на библейский. Только люди не возносились в небеса, а падали с них. Факелы на стенах, играя тенями и бликами, оживляли картины. Выходило забавно. Лица всех павших людей, выглядели слегка ошарашенными и удивлёнными. Символичными.

Посреди пещеры стояли два типчика, сильно контрастирующие с интерьером. Один худой, блеклый, в деловом костюме, второй - стройный, подтянутый, в мундире с погонами подполковника. Если первому мне хотелось врезать за его скользкий вид, то второму хотелось дать ремня. Ибо чует моё сердце, недовоспитал я это чадо в своё время.

– И как это понимать!?
– Я сходу поднял голос и удовлетворённо заметил, как Богдан поёжился. Уважает.
– Это что за шутки такие?

К моему удивлению, худой клерк даже бровью не повёл. Со скучающим видом глянул на подполковника.

– Бать... ты это... не агрись.
– Богдан явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Давайте подпишем бумаги и я пойду?
– Клерк мельком глянул на меня.
– У меня, знаете ли, дела и они не ждут. Итак, почти час угробили.

Я нахмурился. Не нравились мне такие типчики. Офисный планктон, мнящий себя богом.

– Бать... тут это... подписать человеку нужно бумажку. Ты не переживай. Я все объясню.

– Как дядька Фёдор тебя называл, когда мы ездили на рыбалку?

Богдан ухмыльнулся.

– Плачущий Потрошитель. Я тогда малым был совсем.
– Пояснил он, слегка прибалдевшему планктону.
– Я живца ловил для спиннингов и резинок. Только не выходил у меня живец. Снимать с крючка бычков было тяжело, а они часто глотали снасть. Вот я и выворачивал им все внутренности. Ругался и плакал при этом. Обидно было. И кстати, - повысил он голос, - дядьку Серёгу не называй Федей, он это не поймёт. Может и в морду дать.

– И что все это значит?
– Я приподнял бровь.

– Бать, да поверь, я это... я!
– Усмехнулся Богдан.
– Подпиши человеку бумагу. Я все объясню.

– Верю, - хмуро сказал я, - но не понимаю. А это меня беспокоит.

– Да понимаю.
– Богдан тоже перестал улыбаться.
– Все понимаю. И ты поймёшь. Просто разговор долгий будет. А человек действительно занятой.

– Вы завершили свои шпионские игры?
– Худой флегматично оглядел нас.
– Может, закончим дело?

Он протянул мне стопку бумаг, толщиной с хороший такой журнал.

– Подпишите и освободите меня от этой семейной сцены.

– Я не привык подписывать то, что не читал.
– Жёстко ответил я, смотря ему в глаза.

Надо отдать должное, взгляд он не отвёл. Просто возвёл очи горе и вздохнул. Прямо вселенская печаль на душе у человека.

– Богдан Артурович, - он протянул стопку сыну, - говорите, объясняйте, но мне нужна подпись до конца дня. И вообще, не знаю, зачем я сюда пришёл. Могли бы предупредить!
– Он укоризненно покачал головой. После этих слов клерк просто растаял как утренний туман. Был человек - и нет. Впечатляет.

Я хмуро глянул на сына. Проверка не бывает лишней. Но его эмоции и мимика были достаточно знакомы. Не та я птица, чтобы ради меня кто-то так напрягался. Хоть и работал, и служил не совсем в простых местах. Все равно, особых тайн не знаю, и не особых тоже.

– Что происходит?
– Я сложил руки на груди.

Богдан помялся. И кстати, насколько я помню, ещё вчера он был майором. Пусть и в совсем непростой конторе. Все это неспроста.

– Богдан!
– Я поддал в голос металла, что на него ещё с детства действовало безукоризненно. А что вы хотите? В армии даже ботаника научат правильно орать и витиевато материться.

– Бать... что ты помнишь? Последнее.
– В его голосе что-то было безысходное. И это меня напугало.

А действительно. Нет, когда переступаешь определённый возрастной рубеж, уходит романтизм и постоянное желание бежать куда-то вперёд. Жизнь становиться размеренной. И день на день похож.

Вот и я не мог вспомнить. Вроде бы, все было как обычно. Но как-то же я оказался здесь.

Единственное, что напрягало... ощущение странное... как будто я был на пожаре. Но с моим прошлым вспоминать пожары бессмысленно. В МЧС это обычное дело.

– Не помнишь.
– Смотря на меня, сказал Богдан.
– Это нормально. Так и должно быть!

– Как так?
– Я слегка опешил от такого расклада.

– Бать, ты только не нервничай!
– Богдан выставил руки перед собой. Странно. Защищается. От меня?
– Ты это... слегка в коме.

– Хрррр!
– Все что я смог сказать. Нет слов, утешил.
– Не понял!

– Ты герой! Про тебя даже фильм снимать собрались! Причём, именитый режиссёр какой-то!

Богдан зачастил. Явно готовился. Фразы, факты, все заготовлено. Но не справляется. Нервничает. Странно. Ведь давно не мальчик. Вон даже подполковника получил.