Кай легко подхватил Фиби и усадил ее на стол, ни на секунду не прерывая поцелуй. Сейчас он вел себя как истощенный голодом человек, попавший на королевский пир. Словно не мог насытиться ею. Словно он провел этот год так же, как Фиби, в мечтах и фантазиях. Блядь.

– Фу, какая гадость, - послышался недовольный голос Крайм, и Кай против своей воли сделал шаг назад, но при этом все еще держа ладонь Фиби в своей руке.
– Так я и знала, что этим все и закончится. Фиби, я жду тебя на улице, а ты проваливай туда, откуда появился, придурок.

Выругавшись, она ушла. Кай тоже выругался, но молча, осознавая, что момент упущен. Фиби соскользнула со стола, глядя на него.

– Ты действительно придурок, - сказала она с досадой.

– Знаю, - ответил он, усмехнувшись. И его лицо снова изменилось. Оно как будто оживилось, а складки на лбу разгладились.

– То, что здесь только что произошло, ничего не меняет, - предупредила Фиби.
– Я ухожу, а ты остаешься. Я не собираюсь бегать за тобой, как послушная собачка.

Кай вздохнул, затем еще раз.

– Я люблю тебя, Фиби.

– Ну, конечно...ЧТО?

– Ты действительно хочешь, чтобы я повторил? Ладно. Я люблю тебя, Фиби Коллинз.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, не зная, как реагировать на это заявление. Часть ее была рада слышать эти слова, другая же ожидала подвоха.

Слова. Это действительно просто слова. Что они могут значить для нее? А для него?

– Ты не веришь мне, так ведь?
– спросил Кай, и в его глазах отразился гнев.

– Что ты там курил, отсиживаясь в своем лесу?

Он сделал глубокий вдох, прежде чем ответить.

– Что ж. Я обидел тебя, хоть и не хотел этого. Ты имеешь право злиться.

– Серьезно что ли? То есть ты такой хороший, а я такая сука, да? Ты запросто можешь исчезнуть на год, ничего не сообщая о себе, позволяя мне думать, что демоны, наконец, прекратили твое жалкое существование, а затем заявляешься как ни в чем ни бывало? Да, я имею полное право злиться. И не надо говорить, будто ты на самом деле испытываешь ко мне какие-то чувства. Как может тот, у кого нет души, разбираться в подобных вещах? Скажи, неужели ты целый год не был ни с одной женщиной?

Он хотел было что-то сказать, но вдруг передумал, резко качнув головой.

– Мне тоже не нравится все это. А больше всего мне не нравится то, что я испытываю к тебе какие-то чувства, хотя я демон, и ничего подобного не должно было случиться. Уж будь добра, расскажи, как мне избавиться от всей этой...?

– Просто забудь обо мне, хорошо? Забудь, что я существую.

– Это я уже пробовал. Не помогло, - он смотрел на нее умоляюще.
– Послушай, Фиби, я же знаю, что нравлюсь тебе. Ты только что подтвердила это. Неужели нельзя не усложнять то, что уже есть между нами?

– В этом-то все и дело. Между нами ничего нет. И то, что я все еще хочу тебя, ничего не значит.
–

Как и то, что я все еще скучаю по тебе. То, что я думала, будто умру без тебя

.
– Прости, но я не хочу, чтобы меня снова предали.

Схватив со стола рюкзак, она вышла, закрыв за собой дверь, до того как слезы брызнули из глаз. Кай ударил кулаком по столу, разломив деревянную плиту надвое. Опять все сначала. Ему опять предстоит сделать выбор: либо в ее пользу, либо в свою.

1.5

Мизофобия (от греч. "mysos" грязь, загрязнение, осквернение + фобия; mysophobia) - навязчивый страх загрязнения либо заражения, стремление избежать соприкосновения с окружающими предметами.

Окружающий мир как огромная тюрьма. Причем она настолько огромна, что человек даже не осознает, что его что-то ограничивает. Вы не увидите никаких железных оков и электрического тока над забором, скорее всего, вы не увидите и самого забора. Самые сильные путы - те, о существовании которых мы даже не подозреваем. В этом и таится их самая главная опасность: нельзя бороться с врагом, если даже не знаешь о нем.

Эти оковы повсюду. Как и глаза надсмотрщиков неустанно наблюдают за каждым твоим шагом. Люди всегда смотрят, всегда оценивают и вешают на чужие шеи ярлыки, если сразу же не удается повесить еще и ярмо. Малейшее отступление от навязанных кем-то правил делает человека изгоем, дичью, полнейшее же пренебрежение всеми - тем, кто диктует новые правила.

Кью чувствовала себя неуютно, оказавшись на поверхности впервые за пять лет. Девушка думала, что возможность увидеть что-то помимо клетки, обрадует ее, но вышло наоборот. На самом деле она шла по улице, убрав руки в карманы, потому что боялась прикоснуться к чему-либо. Здесь было слишком много людей...Здесь всего было слишком много. Люди шли нескончаемым потоком, и каждый норовил влезть в ее личное пространство, словно у человека вообще не могло быть ничего личного, чего-то такого, что не являлось бы достоянием общественности. Огромные, безобразные, однотипные дома, облицованные стеклом и пластиком, возвышались над головами, и, казалось, готовы раздавить каждого, кто рискнет выйти из строя. Из-за выхлопных газов и летающей в воздухе пыли слизевые оболочки Кью постоянно раздражались. Она почувствовала, что задыхается. Повсюду лица, сотни глаз, наблюдающие за ней со всех сторон.