тнадцать-

шестнад

цать

.

–

Что это значит?

– Это значит, что твой физический, психический и духовный возраст не совпадают. Психически ты больше соответствуешь ребенку...о, пожалуйста, не обижайся, я вовсе не этого хотел. И это неплохо, просто это...ты. Духовно же мне иногда кажется, что ты гораздо старше меня.

– А тебе сколько?

– Девятнадцать.

– Я совсем плохо определяю человеческий возраст, -

призналась она.

Бронт улыбнулся.

– Я бы не стал тебе лгать. Правда.

– На самом деле это очень странно, так как еще совсем недавно, буквально за несколько

недель

до нашей встречи я была ребенком.

– Такие изменения, должно

быть,

пугают тебя.

– Она дернула головой

.
– Я бы испугался, если бы со мной происходило такое. Должно быть, это очень выбивает из колеи.

– Очень. Но Фелиция сказала, что вскоре мое взросление замедлиться, а затем я вообще перестану изменяться, когда ангел займет мое тело.

Парень опустил голову и посмотрел на свои сцепленные руки. Когда он снова посмотрел на нее, девушка заметила на его лице какое-то странное выражение, словно он испытывал боль, но она не могла определить из-за чего: из-за того, что должен сказать или того, чего не должен говорить.

–

Ты не должна этого делать, если не хочешь. Это просто ужасно. Они

не имеют права заставлять тебя фактически

совершить ритуальное жертвоприношение.

– У меня нет выбора. Они ни за что не выпустят меня отсюда, да

же если бы я решилась на побег, а я никогда не решусь. Не после того, как узнала, что от меня будет зависеть столько жизней. Мне дали жизнь, чтобы я стала сосудом, это мое предназначение, иначе бы меня здесь вообще не было. Это цена, которую я должна заплатить.

– Сколько тебе лет на самом деле?

– Почти четыре.

– Почти четыре,

– повторил он, кажется, больше для себя,

– но при этом ты готова сделать то, на что у меня не хватило бы духу, хотя я почти в пять раз тебя старше.

– Сам говорил, что духовно я гораздо старше тебя.

– Говорил и не отрицаю этого, но все-таки мне трудно смириться с этим.

– Почему?

– Ты достойна большего, чем просто довольствоваться ролью сосуда.

/////

В тебе нет ничего, что можно было назвать ненормальным. Ты сама сплошное отклонение от нормы.

Чего она ждала, когда взяла такси и поехала к первому же попавшемуся в газете медиуму? Кью даже себе не смогла бы ответить на этот вопрос. Просто наступил день, когда она больше не смогла просто ждать, когда станет лучше. Да, мысли о самоубийстве посещали ее, и в последнее время это случалось все чаще и чаще, но это не казалось правильным выходом, так как, по меньшей мере, отдавало трусостью. Кью не была трусливой. Она не боялась жить, преодолевать препятствия или жертвовать чем-то, но от каждого чертового дня, прожитого ею, разило безысходностью.

Пойти к мозгоправу, который выслушает ее "фантазии" и выпишет длинный список таблеток? А позже, когда галлюцинации не прекратятся, закроет ее где-нибудь в психушке?

Все время, сидя в машине, Кью смотрела на свои руки в перчатках и даже ни разу не взглянула в окно. Если она будет сильно волноваться, то легко сможет поджарить эту машину и водителя, поэтому ей нужно успокоиться.

– Приехали, мисс.

– Спасибо, сколько я вам должна?

Расплатившись за проезд, Кью вышла на улицу, раскрыв черный зонт. Дом, где, согласно объявлению, жил медиум, не представлял собой ничего особенного и ничего мистического. Просто уютный двухэтажный домик с ухоженным садом, стены выкрашены ярко-желтой краской, темная черепица, фигуры гномов, воткнутые повсюду в землю. Уже поднимаясь по крыльцу вверх, Кью услышала звук взрыва, а в следующую секунду увидела лежащие на полу осколки одного из тех самых гномов. Что его разбило?