– Ты что боишься?
– рассмеялась она, обращаясь к дому.

Сегодня она вспомнит ему все: и каждую бессонную ночь, и синяки по всему телу, когда ящики открывались сами собой, и обожженную кожу от душа, грохот мебели на чердаке и крики из подвала.

– Выходи играть, - крикнула она, идя по коридору. Дверь в ее комнату оказалась закрыта, хотя, уходя, она не закрыла ее. Зато из комнаты Кая доносился шорох и приглушенные шаги.

Подойдя ближе, Фиби заглянула внутрь, но в комнате никого не было. Только форточка была открыта, поток ночного ветра колыхал шторы. Девушка потянулась к выключателю, но тот вспыхнул, не успела она даже прикоснуться к нему. Проводка в комнате заискрилась, на обоях вспыхнуло пламя. Ветер снова раздул шторы, а вместе с ними и огонь, который перекинулся на шкаф, шторы и лежащее на кровати покрывало. В такие игры им еще не приходилось играть вместе. До этого момента дом издевался над ней, изматывал, но ни разу не пытался убить, только запугивал.

Сегодня все совсем иначе.

Но у Фиби тоже были свои игрушки. Она выбила ногой дверь, вырвавшись в коридор. Дверь в комнату Кая захлопнулась за ней, вспыхнув, как спичка. Дом был полон дыма. Клинок в ее руках был приятно холодным на ощупь и подпитывал изнутри силой, ледяной и темной, как кровь того мужчины.

– Выходи! Выходи, я жду тебя!

На чердаке хлопнула дверца, и лестница закачалась под чьими-то шагами. Через секунду на верхнюю площадку ступила длинная тощая фигура, а лестница оборвалась вниз. Фиби не видела лица, только сине-фиолетовые вспышки на месте глаз, и чувствовала холод, исходящий от злобного приведения. Фигура взмахнула рукой в ее сторону, поднимая непонятно откуда взявшуюся волу пыли. Фиби не двинулась с места и даже не стала прикрывать лицо руками. Вместо этого она снова рассмеялась. Приведение было ничем по сравнению с тем, что она знала сейчас и чем была в этот миг.

А ничто не может навредить.

Не дожидаясь, пока тварь придет за ней, Фиби сама пошла вперед, выставив вперед острие меча. Края приведения стали нечеткими, но девушка не позволила ему исчезнуть.

– Я запрещаю тебе уходить отсюда. Я запрещаю тебе двигаться.

Жар от стен и густой смог окружил Фиби, но рассеялся, стоило ей поднять меч, сверкавший сейчас, как клинок джедая. Она проткнула им приведение, почувствовав реальное сопротивление, а не пустоту, и тут же закрыла уши, спасая их от невероятной мощи стона, разнесшегося по всему дому.

Уничтожение призрака не спасло дом от пожара. Забежав в свою комнату, Фиби схватила книгу и дорожный рюкзак. Лестница провалилась, значит, единственным путем наружу оставались окна. Огонь сюда еще не добрался, но дышать в комнате было уже нечем. Сорвав занавески вместе с карнизом, чтобы не тратить время, Фиби бросила рюкзак на землю, запихнув книгу внутрь, а затем прыгнула сама, приземлившись на ноги.

Лицо Кая, вернувшегося через три часа, было просто незабываемым, когда он посмотрел на пожарище, оставшееся на месте их дома. Отправив пришедшую с ним девушку восвояси, демон подбежал к Фиби, устроившейся на капоте машины.

– Какого хрена здесь произошло? Зачем ты сожгла дом?

Фиби отложила книгу в сторону, взглянув на него.

– Это не я, а он хотел меня сжечь, - спокойно возразила она.
– И теперь, видимо, мы снова переезжаем.
– И прибавила, любовно глядя на меч, лежавший у нее на коленях: - В следующий раз подыщи мне задание посложнее.

2.6

Стяжательство (алчность) - зависимость, заключающаяся в приобретении всевозможных материальных ценностей. Для людей, имеющих подобную зависимость, накопление денег становится целью всей их жизни. При этом деньги для них - не эквивалент необходимого для жизни комфорта, путешествий, еды, а основа всего. Такие люди едят самую дешевую пищу, одеваются в лохмотья, экономят на всем, только чтобы иметь возможность откладывать деньги. Цель всей экономии - не крупная покупка или осуществление какой-то мечты, для которой нужны большие деньги, а само по себе желание собрать как можно больше денег. При этом алчный человек способен добывать деньги любой ценой - красть, убивать, обманывать, лишь бы получать материальную наживу.

Крайм начинала сначала каждый раз, когда ей этого хотелось.

Беда лишь в том, что у нее еще ни разу не выходило довести дело до конца. Начать всегда легче, чем закончить.

Еда как обычно была слишком пресной, чтобы можно было разобрать ее вкус, бледно-зеленый цвет каши из бобов заставлял вспомнить о морской болезни. Но здесь вовсе не было так уж плохо, как могло бы показаться на первый взгляд. Регулярное питание, крыша над головой, почти что мягкая перина и душ два раза в неделю. Не пятизвездочный отель, конечно, нет кондиционеров, а днем бывало ужасно жарко, возможность смотреть телевизор только два часа в день, да и к тому же один на два десятка человек, питание чересчур однообразно. Самым главным недостатком для большинства из прибывавших здесь был запрет покидать помещение без специального разрешения, но только не в случае Крайм.

Да и оранжевый цвет был ей к лицу.

Закончив прием пищи, она поднялась, позволив охраннику застегнуть наручники на своих кистях. Никто не смотрел в ее сторону, пока она не дошла до двери, затем сидящий у самого выхода парень едва заметно поднял голову на несколько сантиметров, прежде чем снова уткнуться в свою миску. Положительный ответ.

Ее комната находилась почти в самом конце коридора, привстав на цыпочки можно было разглядеть через решетку красную кнопку пожарной тревоги. Комната из металла, фронтальная стена из крепких железных прутов толщиной в ее ногу. Сейчас Крайм была совсем крошкой. Рост чуть больше полтора метра, тоненькие слабые конечности, маленькая мышечная масса, в противовес всему вышеперечисленному - огромные серо-зеленые глаза и густая грива золотисто-русых волос.

Как только двери ее "комнаты" со скрежетом закрылись, Крайм снова осталась в одиночестве. Здесь было тихо, спокойно, ее никто не трогал, пока она сама не влезала в неприятности. Рай, в общем, если бы не еда. Заключение не пугало ее.

Забравшись с ногами на койку, она облокотилась спиной о стену и вздохнула. Ей так не хотелось совершать побег.

///////

Солнечные лучи падали на толстое стекло, преломляясь, и разноцветные полоски радуги освещали пол. Белл переместился так, чтобы зеленый луч падал ему на ботинок: зеленый свет это всегда хорошо. Невнятное бормотание заставило его поднять голову и посмотреть на сидящего напротив старика. Высокие залысины и длинный нос предавал ему вид старого киношного вампира. Трясущимися пальцами он настойчиво передвигал шахматную фигурку слона, очевидно, спутав его с ферзем.