— В общем, ее привезли в больницу Барзилая, а оттуда позвонили нам, в Ашкелон, после чего я с сержантом Кохавой Штраусом поехал в больницу, где мне пересказали все подробности, а врач Гильбо сказала, что необходимо произвести вскрытие, чтобы определить причину смерти.

Махлуф Леви сделал глоток сока из бутылки, стоявшей перед ним, и посмотрел на Нахари.

— И что думает Гильбо? — спросил Нахари более мирным тоном.

— Она считает, что это не аллергия на пенициллин. Именно это она сказала, как и отмечено в отчете.

— А что она предполагает?

— Она не знает, что предположить. Считает, что тело нужно отправить в Абу-Кабир. Сестра Рики все это время находилась рядом с телом и настаивала, чтобы его отправили как можно скорей.

— В общем, ситуация такая: тело уже в Абу-Кабире, и нужно туда ехать, чтобы присутствовать при вскрытии. Кстати, а почему на это ушло столько времени? Что они там делали полдня? — листая дело, спросил Шорер.

— Ее свекровь была в больнице вместе с ее дочерью, с дочерью покойной — девушкой двадцати двух лет, и директором кибуца, а когда столько народа, то им всем не прикажешь, что делать. Короче, они были не согласны на отправку тела, и, пока их по-хорошему уговаривали, прошло время. Когда со всеми по-хорошему, то и они тебе идут навстречу, а судья выносит решение на месте. Поэтому столько времени и прошло.

— Почему они не соглашались? — спросил Михаэль.

— Дочь сказала, что хочет все обговорить с братом, а тот находится на полковых учениях в армии. Свекровь тоже говорила, что умершего нужно не беспокоить, и лишь медсестра Рики и директор кибуца были за проведение немедленного вскрытия. Что поделаешь, родственники переживали тяжелую минуту, и это нужно понимать, — сказал Леви, добавив: — В конце концов, они оказались умными людьми и согласились.

— Но случилось так, что вы к этому времени получили письмо, — произнес Михаэль.

— Да, именно поэтому я переговорил с полковником Шмерлингом, а тот — с комиссаром, и было решено сделать вскрытие в Петах-Тикве, на подотчетной вам территории.

Конец фразы прозвучал почти жалобно.

— Хорошо. Продолжайте. Что произошло потом? — спросил Нахари. — Я так понял, что медсестра привезла с собой шприц и ампулу, которые были переданы на судебно-медицинскую экспертизу. Все ли было в порядке? Не удалось обнаружить ничего подозрительного ни в шприце, ни в лекарстве?

Махлуф Леви утвердительно кивнул.

— Нет, мы даже поблагодарили сестру за то, что она положила все в пластиковый пакет и привезла в больницу вместе с покойной. Поговорив с родственниками, мы отправились на место происшествия. — Он какое-то время смотрел на свой перстень, а потом продолжил: — Плохо то, что нам не удалось взять пробу рвотных масс. Мы их искали, но санитарка хорошо потрудилась, и от них не осталось и следа. Но мы отправили в лабораторию все, что могли, даже прикроватный коврик.

— Почему вы искали рвотные массы? — спросил Шмерлинг.

— Это же очевидно, — водя в воздухе рукой, сказал Махлуф Леви. — Мы отправились вместе с лаборантом. Ведь у покойной была рвота, не так ли?

— Это не нарекание. Просто я удивлен.

— А разве вы бы не сделали то же самое? — вопросом на вопрос ответил Леви.

— Я бы поступил так же, — произнес Шмерлинг.

— В принципе то, что мы не нашли рвотных масс, не осложнит работу, потому что при вскрытии можно проверить содержание желудка.

— А когда и как вы обнаружили письмо? — спросил Нахари, поглядев на Леви с вновь возникшим интересом.

Махлуф Леви, увлекшись воспоминаниями, не заметил этой маленькой перемены в отношении к нему и сказал:

— Мы, прежде всего, были на месте события, и ничего подозрительного в лазарете нам обнаружить не удалось.

— Минуточку! — вмешался Михаэль Охайон. — Я еще не покончил с лазаретом. Значит, когда вы прибыли, то ничего при обыске не обнаружили? Ни содержимого стакана, ни еды на тарелке? В общем, совсем ничего?

— Ничего. Абсолютно ничего. Все было чистым, как задница ребенка. Отпечатки пальцев принадлежали только тем людям, которые имеют право доступа в лазарет.

— Дело в том, — сказал Нахари, — что в кибуце все имеют право входа в лазарет.

— Проверка показала, что все отпечатки пальцев принадлежали тем людям, которых мы видели в лазарете: санитарке, родственникам стариков и так далее.

— А кто находился в лазарете, — спросил Нахари, отодвигая стул назад и соединяя пальцы рук на затылке.

— Когда? В момент смерти?

— Не знаю когда; находился ли кто-нибудь в лазарете, когда женщина была еще жива.

— Я уже говорил, по словам санитарки, в лазарете она появилась вместе с доктором и медсестрой, после чего доктор ушел, оставив медсестру, которая сделала инъекцию и тоже ушла. Затем, как я уже сообщал, санитарка услышала шум и…