Сделав один круг, на втором Болт опустил пушку и концом ствола снес с тротуара «скорую помощь». Машина перевернулась, осыпая осколками стекол площадку возле киоска.

Расправившись с киоском Хана, Болт остановил танк. Площадь опустела. Все, кто мог, бежали за соседние дома, за вокзал, на противоположную часть прилегающей к вокзалу улицы. Остальные попрятались, где сумели. Рейсовые автобусы, такси, частные автомобили неслись прочь с площади. Лишь бабушки с подсолнечными семечками, носками и картошкой по-прежнему сидели на месте, бесстрашно охраняя свои сокровища.

Танк победно взревел двигателем, дернулся и понесся к центру города, ломая асфальт, разворачивая трамвайные пути и сбивая светофоры.

Нина, реализатор в киоске на одной из центральных улиц, дрожащими руками набрала номер в уличном телефоне-автомате. Послышались короткие гудки. Она нервно бросила трубку на рычажок и, секунду помедлив, снова начала крутить диск. Опять короткие гудки. Нина ударила ладошкой по автомату:

— Ну, кончай, кончай свои разговоры, я прошу тебя!

Она снова набрала номер. Тот же результат — занято. Нина отчаянно принялась крутить диск, в панике набирая восьми-девятизначные числа. Бросила трубку.

— Ну, кому ты звонишь?! Положи трубку! — она почти кричала.

После четвертой попытки она в бешенстве сорвала пластмассовый диск и скинула трубку вниз. Трубка повисла, качаясь на гибком металлическом шланге, беспомощно издавая тихие частые позывные.

Нина выскочила из телефонной будки, перебежала в другую. Уже поднимая руку к трубке, вспомнила, что оставила жетончик в прежнем аппарате. Чуть не плача, она кинулась обратно.

Когда она с жетончиком в кулаке вернулась ко второй будке, там было уже занято. Разбитная бабенка в короткой юбке и с какими-то линялыми путаными волосами беспечно рассказывала подруге о своем вчерашнем загуле.

«Драная кошка, — подумала Нина, с ненавистью глядя на нее. — Чтоб у тебя хвост между ног вырос».

Каждое слово впивалось в сознание, будто игла. Какой-то хрен целый вечер вчера предпочитал эту намыленную вехотку другой.

Нина посмотрела на часы. Боже мой, еще несколько минут, и будет поздно!

«Вехотка» наконец повесила трубку, и Нина бросилась к аппарату.

Руки были потными, жетончик скользил. Господи, да хоть раз в жизни помоги!

Она набрала номер. Быстро начала отсчитывать время: раз, два, три, четыре, пять… О, неужели! Гудки пошли длинные.

Только бы он был дома, никуда не выскочил, пока она тут бегала как идиотка!

— Да! — послышалось в трубке.

От неожиданности у Нины помутилось в голове.

— Да, я слушаю, — снова сказала трубка, уже нетерпеливо.

— Лешка, бросай все, беги к Томке, — заорала она. — Ее сейчас раздавят!

— Нинка, ты? — прогудел Лешка. — Ты чо, охерела? Сколько выпила? Кто раздавит твою сеструху! Она сама кого хошь раздавит.

— Танком раздавят! — выпалила Нина.

— Каким танком?! — рассердился Лешка. — У тебя чо, колесики назад поехали? Какие танки, у нас война, что ли!

Нина вдруг разрыдалась.

— Подожди, — сказал Лешка уже встревоженно. — Давай яснее. Что случилось?

Но Нина только всхлипывала и не могла произнести ни слова.

— Ты меня слышишь?! — прикрикнул на нее Лешка.

Нина закивала головой, все еще не произнося ни звука.

— Тогда так, — приказал Лешка. — Скажи: «сон», «булка».

— Сон, булка, — помедлив, выдавила из себя Нина.

— Успокоилась?

— Немного.

— Давай рассказывай.

— Какой-то чинарик гоняет по городу на танке… — Нина постепенно приходила в себя и начала говорить вполне связно.

— Ничего себе кино! — воскликнул Лешка.

— Гоняет на танке и давит ларьки и киоски.

— А Томка здесь при чем?

— Ну, ты тупой, что ли? — теперь рассердилась уже Нина. — Томка работает у Хана?

— Ну у Хана…

— Он разносит киоски, принадлежащие Хану.

— В мать твою! Опять чего-то не поделили, — голос Лешки стал тонким, почти визгливым.

— Да беги быстрей, предупреди ее! — закричала Нина. — Я не успею. Мне же через полгорода чесать. Беги. Он уже приближается. У тебя минуты две-три.

— Понял! — наконец сказал Лешка. — Все. Пока, — он бросил трубку.