Поскольку, как уже говорилось выше, дорога-'четырехрядка' была почти пустой, Сашган не только рулил, но проповедовал самый что ни на есть махровый социал-дарвинизм.

– Бизнес всегда по природе своей сильнее наемных сотрудников, и это очень правильно, очень разумно! Серая масса и должна работать на износ, - вещал он, занимаясь одновременно тремя вещами - поправляя очки в тонкой металлической оправе, продолжая пафосную речь и выходя на обгон. Из-за специфического 'хвата' машина управлялась чуть дергано, поэтому Алексей невольно сжал челюсти и втянул голову в плечи. Требовать от джобсо-гейтсообразного водятла более аккуратной езды было бессмысленно, оставалось только утешаться парафразом вождя всех времен и народов - 'у меня нет для вас других водителей'.

– Должна!
– для пущей выразительности Сашган повторил глубокую мысль.
– Если человек не озаботился изначально вложиться в свое образование и будущее, то пусть мучается. Его страдания порадуют нас!

– Большинство с тобой не согласится, - вяло и без энтузиазма отбрехивался Постников.

– Да пошло оно, это большинство, - с чувством отозвался Сашган.
– Я же говорю, серая толпа, возобновляемый ресурс дешевых нищебродов. А ценный работник, за которого бизнесмены едва ли не дерутся, будет работать совсем на других условиях.

– Мир хижинам, война дворцам, - опрометчиво пошутил Алексей.
– Смерть буржуям-монополистам.

– Чушь!
– фыркнул Сашган.
– Правильно Гекко в 'Уолл-Стрит' говорил - 'Жадность это хорошо!'. И сегрегация, когда 'дворцы' отделяются от 'трущоб' - тоже хорошо. А если кто-то настолько крут, что смог стать всемирным монополистом - зачем ему мешать и искусственно уравнивать возможности? Любой барьер - это противоестественно, а соответственно неэффективно.

– Не факт, - буркнул Алексей с переднего пассажирского места. Только вчера он получил расчет за очередной объект, весьма доходный, но нервный и утомительный - работать пришлось на пятидесятиметровой высоте с очень сложным рельефом, постоянно страхуясь 'за анкера'. Поэтому сейчас, даже несмотря на близость Инги, Алексею хотелось закрыть глаза и подремать под ровный шум двигателя. Но Сашган не собирался прекращать проповедь, а заткнуть фонтан его косноязычного красноречия было бы подвигом выше человеческих сил.

– Вот!
– возопил Сашган, потрясая свободной пятерней, будто овевая себя веером.
– И ты отравлен этой гнилой идеей социальной справедливости! А я работаю, отстегиваю налоги, я не хочу оплачивать роскошную жизнь бездельников!

Вика-Виктория - ее с детства звали именно так - пискнула что-то неразборчивое, отнесенное ветром, что просачивался через приоткрытое окно. Похоже, одобряла мировоззрение любовника. Алексей прикрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от всего происходящего в салоне. Спорить не хотелось, говорить тоже не хотелось. Хотелось почувствовать себя котом - то есть наслаждаться безмятежностью и беззаботностью. Однако побыть бездумным и дремлющим котэ ему сегодня не светило.

– Олексий!
– пафосно вымолвил Сашган.
– Ну вот скажи, в чем я не прав?

– Во всем, - обрезал Алексей, делая последнюю, жалкую попытку поставить дымовую завесу и выйти из диспута, как эсминец под атакой линкора.

– Милый, ты же из промальпа, - неожиданно вступила в разговор Инга, сидевшая прямо за спиной не то бойфренда, не то 'просто друга' (именно это Алексей собирался однозначно выяснить в славном городе Туле).

Хочешь не хочешь, а пришлось расстаться с надеждами на дрему. Алексей потер лицо, будто пытался стереть паутину подкрадывающегося сна и согласился:

– Да, промышленный альпинизм.

Он наполовину развернулся, чтобы не говорить с девушкой через плечо. Инга была чудо как хороша вообще и особенно мила сейчас - миниатюрная, с прозрачно-голубыми глазами и легкими светлыми волосами, которые легко поглаживал легкий сквозняк. Прямо ожившая героиня аниме - дистиллированный кавай и полная мимимишность. Солнечный зайчик отразился от лобового стекла и прыгнул на ее розоватую щеку, уколол в глаз, заставив чуть сморщиться в трогательной и милой гримаске.

Инга качнула головой, будто прогоняя непрошенного солнечного гостя, улыбнулась - мягко, без тени кокетства, то есть с кокетством настолько неявным и искусным, что Алексей едва не прикусил губу в очередной попытке угадать - так все-таки получится или нет?.. Видимо ему предлагалось самому продолжить логическую линейку: нечастая и востребованная профессия - хорошая оплата - справедливость путаных и многосложных тезисов Сашгана. Только вот зачем?..

Пока Алексей думал, куда лучше вывести разговор, водитель воспринял паузу как согласие со своей речью.

– Вот, я же говорил, - проникновенно сказал он.
– То есть...

Мотор, который раньше почти неслышно гудел под капотом, резко 'чихнул', засбоил, стуча чем-то металлическим и громким. 'Как сердце курильщика' - всплыло в памяти Алексея, наверное, из какой-то давно прочитанной и забытой книги.

– Что за хрень...
– растерянно пробормотал Сашган, сразу забыв, что он крутой водила, который может рулить тачилой одним запястьем. Теперь он схватился за руль обеими руками, пытаясь удержать гибрид на полосе - машину ощутимо 'вело' и дергало. Вика-Виктория снова пискнула, на этот раз с нешуточным испугом. Алексей среагировал быстро и неосознанно, повинуясь рефлексу работника высоты - первым делом защелкнул замок ремня безопасности.