Системы жизнедеятельности: не диагностируется...

Предписания: отсутствуют...

Я - есть! Но... кто я?

* * *

– Эйт. Мы будем звать тебя Эйт, хорошо?
– на губах Юлны играл намёк на улыбку, обещание грядущей радости.

Он кивнул. Почему бы и нет. Должно же у него быть какое-нибудь имя, в самом деле. Бледно-фиолетовый индекс на щеке, который виден, когда смотришься в поверхность воды, за имя вряд ли сойдёт. BP-86... Нет уж, пусть будет просто Эйт.

– Здорово! Пойдём к остальным.

Поколебавшись, он отрицательно мотнул головой. Остальные его боятся, ни к чему снова их пугать.

– Пойдём. Я тебя представлю, и страх уйдёт.

Казалось, Юлна с лёгкостью читает в его голове то, что он не может произнести. Не может, поскольку... не может. Новонаречённый Эйт смутно ощущал, что вроде бы способен говорить, что эта возможность заложена в него создателями, но до сих пор все его попытки вербального общения порождали лишь слабое шипение в глотке. Змеиный шип пугал детей, и он прекратил насиловать свой речевой аппарат.

– Пойдём, Эйт. Пойдём.

Юлна ухватилась за руку, потянула. Смешно: даже десяток таких, как она, не смогли бы просто сдвинуть его с места, но Эйт не стал сопротивляться и позволил вытащить себя к резервуару, на краю которого сидели, болтая ногами, Макс и Хейда. Подростки, что-то негромко обсуждавшие, замолкли при их появлении.

– Эй!
– позвала Юлна громко.
– Все сюда!

Повинуясь её звонкому кличу, к ним потянулись те, кто обжил большую опреснительную установку техпалубы номер три. Здесь, возле резервуара с уже очищенной от морской соли водой, обитали двадцать два человека возрастом примерно от восьми до пятнадцати лет. Тринадцать детей, восемь подростков и Юлна - нечто такое, что лишь внешностью походило на худенькую десятилетнюю девочку.

Юлну слушали все, даже самые старшие ребята. Слушали и слушались. А она воспринимала это как данность, и её улыбка словно наполняла жизнь маленькой общины особым смыслом. Она... не руководила, нет. Те, кто был постарше и посильнее, брал на себя заботы о младших и слабых, добывал и готовил еду, планировал вылазки в соседние отсеки, даже на другие палубы. Юлна же просто ходила везде, неизменно оказываясь там, где была нужна - говорила со всеми будто бы о чём-то совсем отвлечённом, улыбалась. Ей улыбались в ответ, и будто бы сами собой затухали вспыхнувшие ссоры, высыхали слёзы обид, а приступы отчаяния сменялись весельем. Она редко о чём-то просила, но когда делала это - её слушались беспрекословно, будто бы слово девочки было среди здешних детей законом. Вот и сейчас - стоило ей всего лишь позвать, и спустя пару минут вокруг собралась вся община.

– Это Эйт, - произнесла Юлна, указывая на незваного гостя.
– Теперь его зовут так.

Двадцать одна пара глаз разглядывала чужака. Кто-то смотрел с недоверием, кто-то с опаской, кто-то (в основном, самые младшие) просто с любопытством; особого дружелюбия не выказывал никто.

– Почему он синий?
– спросил темноволосый мальчик, имени которого Эйт ещё не знал.

– Чтобы отличаться от нас, - ответила Юлна уверенно.

– Он странный, - произнесла Хейда - высокая девушка, длинные светлые волосы которой свисали на грудь пышной косой.
– Всегда молчит и не двигается, как неживой. И ещё... он голый.

Кто-то из ребят фыркнул. Юлна тоже хихикнула - совсем по-детски, потом резонно заметила:

– Он же не девочка, и не мальчик. Чего ему прятать-то?

– Ну... лучше бы всё-таки оделся. Пусть для него Дон штаны раздобудет.

– Легко сказать, - проворчал смуглый крепыш лет двенадцати.
– Вон, Тея и Зан давно уж ботинки новые просят, у меня у самого локти в дырках. А ты на складах была? Там ящиков...

Подростки загомонили - казалось, сразу все разом:

– К прачечной бы подобраться...

– Засекут же, чудило! Это двадцатая секция, там сигналки везде!

– Да видала я твои сигналки... Пф! Нашёл чем пугать!

– Он нам поможет, - сказала вдруг Юлна, глядя на Эйта снизу вверх, и спор ребятни прервался так же внезапно, как и начался.
– Пусть он странный, зато добрый.

– А-а-а откуда...

Хейда закрыла рот, так и не закончив вопроса. И в самом деле, откуда им знать, что здоровенный, голый и абсолютно лысый человек с кожей бледно-синего оттенка - поможет? И тем более, что он - добрый? Потому, что так сказала Юлна?

"Да, потому, что она так сказала".

Эйт не удивился этой мысли, почему-то показавшейся ему естественной. Он начал привыкать к ней с того самого мгновения, как девочка с растрёпанными медно-рыжими волосами посмотрела в его перепачканное копотью лицо и губы её растянулись в широкой детской улыбке. Когда прямо у неё на глазах окровавленные мертвенно-синие руки раздвинули створки считавшегося заблокированным люка, она почему-то не бежала прочь с криком ужаса, но встала перед страшным гостем, сказала ему "Привет" и улыбнулась. А гость внезапно понял, что не может опустить уже занесённый для удара кулак...