Она была побрита, как будто воспользовалась воском за день до этого. Ее губки были приоткрыты, открывая ее сексуальную, розовую киску. Она была влажной, истекающей, готовой.

– Ты влажная, - мой голос звучал незнакомо, глубже, как гравий под крутящимся колесом.

Она развела свои ноги шире, давая мне лучший обзор. Я чуть не кончил прямо там. Я чуть, блять, не опустошил себя на край ее кровати, как долбаный старшеклассник. Я спал со многими женщинами за свою жизнь. Я поедал множество кисок также. Но я никогда не чувствовал такого. Отчаяния. Нужды.

– Лизни меня, - она качнула своими бедрами и посмотрела вниз на меня этими прикрытыми, темными глазами.

Я прижался ладонью к ее бедру, останавливая ее движения.

– Нет, пока ты не назовешь мое имя, - не знаю, почему я давил на это, почему это имело значение. Я думал об этом годами, блять, мечтал об этом бесконечно, и теперь я был здесь. В дюймах от маленькой киски Фей. – Скажи это, - проскрипел я.

Она потянулась рукой вниз, чтобы коснуться своей киски, ее глаза все еще были сосредоточены на мне. Она не сказала его, слово нет, но оно было там, в ее глазах. В наглом способе, которым она потянулась к своей киске. Я остановил ее руку.

– Скажи это.

– Зачем?

– Потому что ты хочешь.

– Думаю, ты просто хочешь услышать это, - она все еще была дерзкой, но она задыхалась, в отчаянии, почти сломалась. Я мог видеть это в ее глазах. Она хотела сдаться. Кончить на мои губы.

Блять, я тоже этого хотел.

– Да, - признался я. Я удерживал свой взгляд сосредоточенным на ней, одна рука крепко прижимала ее бедро, другая держала ее запястье в заложниках. – Я ждал этого слишком долго, Фей. Я думал об этом. О том, на что это будет похоже, - трахнуть тебя своим ртом, - я не рассчитывал говорить ей правду, но вот она. Слишком поздно забирать слова обратно.

– Ретт…

Она не сказала это так, как хотел я. Она прошептала его таким образом, какой граничил с душераздирающим опустошением, как будто я разорвал ее на части. Но это не важно. Она назвала его. Мое имя. Это было моим требованием, и она выполнила его. Я освободил ее запястье и схватил ее за бедра обеими руками, толкаясь своим языком к ее влажному клитору. Стон, который вырвался из ее груди, заставил меня толкаться членом об край кровати. Я хотел быть внутри нее, но не сейчас. Сначала, я хотел ее так.

Она была соленой и сладкой на моем языке. Я был голодным, чертовски изголодавшимся по этому. По ней. Она извивалась подо мной, пока я работал своим языком над ней, пока я пожирал ее. Я хотел проглотить ее целиком, пока не останется ни единой части, которая не принадлежала бы мне.

Она зарылась руками в мои волосы и толкнулась своим бедрами мне в лицо. Она была близко. Она была на краю того, чтобы сломаться, и я был готов. Я хотел этого. Я хотел свое имя на ее губах, когда она кончит.

– Снова, Фей, назови его снова, - потребовал я у ее киски.

Она подчинилась без колебания.

– Ретт!
– мое имя было криком из ее легких, когда она сломалась. Ее спина выгнулась, ее ноги задрожали, обнимая мои плечи. Ее тело содрогалось. Ее солено-сладкий вкус наполнил мой язык, покрывая меня. И я, как хороший, маленький мальчик, вылизал каждую каплю.

Каждую. Чертову. Каплю.

9.

Фей.

Я уставилась на себя в зеркало. В то, которое висело над белой, фарфоровой раковиной в моей квартире. Но в действительности я не увидела женщину по ту сторону. Я была настолько занята, слушая шаги по деревянному полу. Шаги Ретта.

Мое сердце все еще колотилось, выпрыгивая из моей груди после того, как я взорвалась на его языке. Я не должна была позволять ему. Я должна была заставить его уйти. Я не должна была соглашаться на проведение этого дурацкого тура по моей квартире. Ничего из этого не должно было произойти. Прошлая ночь не должна была произойти.

Страх пробрался под мою кожу, когда я уставилась на себя. Женщина уставилась на меня в ответ. Ее темные волосы длиннее и сексуально растрепаны. Ее кожа была чистой, нормальной, как и всегда. Хотя было кое-что еще, какое-то чувство, которое мне не понравилось там. Надежда. Я втянула воздух, когда осознала это. Это заставило страх во мне разгореться, пока я не начала истекать кровью из-за него.

Я могла вспомнить эту надежду, я ощущала ее прежде. Когда стояла в квартире. В той, которую делили он и Сара. Место, в котором я была чужой, незнакомкой, нарушителем. Я была двадцатилетней девушкой, влюбленной в мужчину, которым не могла обладать. Но я все равно надеялась. Я поставила все на кон, только для того чтобы разбиться на части. Остаться одинокой на шесть лет.

Слезы потекли по моему лицу. Я разглядывала их. Они были чистыми, прозрачными, блестели на моей коже. Отвращение разорвало меня. Я не была больше той девушкой. Девушкой, у которой капала кровь с лица, пока ее папочка трахал ее сзади. Сломленная, избитая наркоманка. Монстр, который выбрал самоубийство. Оболочка от ее существа. Я больше не была этим человеком. Я не была этой девушкой много лет.