Гаксар уже делал двойников, в том числе и двойника Конрада, которого тот убил в бою.

— Единственная причина, по которой скавенам может понадобиться двойник Императора, — это желание убить Карла-Франца и посадить на трон марионетку, — продолжал Конрад. — Готов поспорить, что имперской гвардии известно о заговоре, вот почему они хотели меня убить.

— Возможно.

— Возможно?

— Гвардейцы поклонялись Слаанешу, в то время как скавены почитают Рогатого Крыса. Я сильно сомневаюсь, что адепты этих двух культов нашли между собой общий язык Скавены еще могли бы заключить союз с приверженцами Нургла, Повелителя чумы и разложения, но никак не с почитателями бога удовольствий. Этих они скорее разорвут на куски.

— Но ведь случается, что враждующие отряды Хаоса иногда объединяются, когда чуют взаимную выгоду. А уничтожить Императора, живой символ людского противостояния Хаосу, хотят все мутанты.

К тому же Конрад прекрасно знал, кому пришла в голову идея о союзе проклятых: Черепу.

Он видел его всего два раза, но похожий на скелет чародей всегда скрывался за кулисами любых событий, манипулируя пешками и замышляя все новые интриги.

Должно быть, это Череп управлял бронзовым рыцарем, это он заманил Конрада подальше от храма дварфов, а потом обставил дело так, что доспех оказался в нужном месте в нужное время, когда Конрад сбежал от банды Кастринга. Он хотел смерти Конрада, хотел, чтобы демонический доспех поглотил его живьем, но Конрад выжил.

И наверняка именно Череп постарался, чтобы Кристен попала в руки Цунтермайна. Развращенная посулами Кхорна за время немыслимого путешествия из Кислева в Альтдорф, девушка стала заложницей почитателей Слаанеша.

И заодно наживкой для Конрада, но он снова избежал ловушки.

И Череп держал в плену Элиссу…

— Возможно, — повторил Вольф. — Но что мы собираемся делать?

— Мы можем предупредить Императора. Рассказать ему, что в гвардии предатели, что скавены хотят убить его.

— То есть написать ему письмо?

— Нет!

— Ты прав. Почта в наши дни уже не та. Можно биться об заклад, что письмо доставят с опозданием.

Конрад в упор уставился на Вольфа:

— Кажется, ты не относишься к делу всерьез.

Вольф в ответ бесстрастно взглянул на него:

— Зато ты относишься к нему чересчур серьезно.

Казалось, он догадался, что Конрада ведет в Альтдорф не только заговор. До сего момента Конрад не хотел признаваться в этом даже себе.

Хаос коснулся Элиссы, и он приучил себя к мысли, что девушка проклята навеки. Но Галеа тоже была проклята, а ее душа освободилась. Вдруг Элиссу еще можно спасти?

— Ну а ты как считаешь, что нам делать? — спросил Конрад.

— Предупредить Императора, как ты хотел. Если он еще не вернулся в Альтдорф, продолжим путь по реке к Талабхейму и найдем его там.

— Или же можно остаться в Альтдорфе и разузнать о заговоре побольше. И попытаться остановить его.

— Будем сражаться с имперцами и скавенами, а заодно найдем и убьем двойника? Вдвоем? — Хотя Вольф и пытался сохранять серьезное лицо, его губы поневоле растянулись в улыбке.

— А ты можешь предложить план получше?

— Возможно.

Конрад подождал. И еще подождал. Наконец он не выдержал:

— Какой?

— Мы захватим город.

— Вдвоем?

— Нам помогут. Найдем наемников и устроим нападение на Альтдорф. Они отвлекут внимание, пока мы проскочим в город и узнаем, что там творится.

— Напасть на столицу Империи? Ничего себе «отвлечем внимание». И где мы найдем армию?

— Здесь. — Вольф указал на город под ними. — Все ненавидят Альтдорф и его жителей, даже я, хоть я и нездешний. Альтдорфцы так заносчивы, считают, что они лучше всех в Империи, в Старом Свете, вообще на земле. Разграбим город, сожжем его дотла!

Конрад молча уставился на Вольфа. Тот передернул плечами.

— Ну ладно, подпалим пару трактиров. Тех, где подают самый скверный эль.

— Но каким образом мы наберем здесь армию?

— Мы наберем как раз ту армию, которая нам требуется. Которая поднимет много шума и привлечет внимание, которая отнимет у врагов драгоценное время, пока их не перебьют всех до единого, — а мы сделаем то, зачем пришли.

На поле боя Вольф не мешкал, если считал необходимым пожертвовать группой своих солдат, сделать из них наживку, чтобы заманить в ловушку и уничтожить кланы Хаоса. Но, с другой стороны, он жертвовал лишь теми, кого не считал истинными воинами. Он относился к большинству наемников с таким же презрением, как и их погрязшие во мраке враги. Они годились только на то, чтобы умереть, а если им удавалось перед гибелью убить кого-то из врагов, то это считалось дополнительной выгодой.

Убийцы, воры, бандиты, карманники, отбросы Империи — все они гордо величали себя наемниками, свято веря, что название придает законность их жестокости.

Вот почему Вольф всегда говорил, что предпочитает называть себя солдатом удачи; он не хотел, чтобы его принимали за одного из громил, что позорили искусство войны за деньги.

Когда они с Вольфом прибыли на золотую шахту, там уже имелись охранники из подобного отребья. Выбирать не приходилось — либо они, либо шахтеры. В шахтеры ссылали осужденных преступников. В охранники шли те, кто успел сбежать из родных мест прежде, чем их поймали и посадили в тюрьму; шахтерам всего-навсего повезло меньше.