— Милосердная Шаллия!

В ручье валялась отрубленная кисть руки, белая и чистая после долгого пребывания в воде и похожая на толстую ощипанную птицу.

— Положи это вместе со всем остальным. Пусть провидица посмотрит.

Стражник достал платок, обернул им руку и выловил обрубок из ручья. Затем, ухватив свою находку кончиками пальцев, торопливо отнес ее к тем кускам плоти, что лежали под одеялом. Когда парень выпрямился, тщательно вытирая свою руку платком, его трясло.

— Это тебе не пьяных дубасить и гонять продавцов «ведьминого корня», верно, Эльзассер?

Молодой солдат помотал головой.

— Вот с кем мне приходиться работать, барон, — пожаловался Дикон Йоганну. — Это портовая стража, а не гвардейцы. У этих людей не только бляхи медные, но и головы.

Солнечные лучи озарили злополучный переулок. Солнце стояло высоко в небе. Утро кончилось. Тени стали короткими, и вся мерзость, прежде скрытая от человеческого взора, оказалась на виду.

— Нож тоже спрячь в мешок, Эльзассер. Может, провидице удастся что-нибудь узнать по нему.

Барон со стражниками вышел из проулка. Дикон вытащил кисет. Набив трубку, капитан закурил, вдыхая густой вонючий дым. Предлагать табак Йоганну он не стал.

Мимо ехали телеги, в основном груженные бочками, предназначенными для местных трактиров и пивных. Жизнь продолжалась. На другой стороне улицы три молодые женщины приставали к мужчинам. Стражник, стоящий неподалеку, не обращал на них никакого внимания. Следовало понимать, что в этом месяце красотки внесли положенную мзду в участок на Люйтпольдштрассе. «Интересно, — подумал Йоганн, — сколько нужно заплатить, чтобы стража не заметила, что совершается убийство? Не слишком много, наверное».

— Командир, — заговорил один из матросов. — Можем мы теперь идти? Мы должны были вернуться на корабль утром. Нам влетит, если мы опоздаем. Капитан Сенденаи — суровая женщина.

Дикон хмуро взглянул на моряка, и тот сник.

— Нет, вы не можете идти, — возразил капитан. — Я не позволил этой толпе растерзать вас, поскольку не хочу, чтобы вы умерли, пока я не буду абсолютно уверен, что это не вы зарезали старую Марги. Ясно?

Второй арестант держался за живот, а его лицо представляло собой один сплошной синяк. Он стоял в луже свой блевотины, испытывая время от времени позывы к рвоте, хотя в желудке у него было пусто.

— Ну, разве это не удивительно, барон? Этот парень так привык к морской качке, что его тошнит на твердой земле.

Никто не засмеялся шутке.

— Какое отношение эти люди имеют к убийству, капитан?

— Бес его знает! Прошлой ночью они отправились в увольнительную и устроили беспорядки у трактира «Печальный рыцарь». Кстати, если вам вдруг захочется подраться, обязательно загляните туда. Пара наших солдат разняла их и подвергла уличному наказанию…

— Это как?

Дикон криво усмехнулся:

— Когда камеры набиты битком и сажать таких идиотов некуда, их следует пару раз стукнуть дубинкой по голове и оставить в таком месте, где люди не будут о них спотыкаться. Наутро забияки проснутся с парой синяков и чувством уважения к законам Империи.

— Будь проклята эта портовая стража, — пробормотал моряк, который чувствовал себя получше. — Все они ублюдки.

Солдат, охранявший задержанных, двинул арестанту локтем под ребра и хихикнул. Матрос согнулся пополам, живо вспомнив вчерашние побои.

— Отведите их в камеру, — скомандовал Дикон, — и накормите завтраком.

Моряк, которого тошнило, наконец, изверг из своего пустого желудка сгусток слизи с кровяными прожилкам.

— А потом подготовьте их к новому допросу. Да, и найдите травника для этого чемпиона по рвоте.

Матросов увели, невзирая на их слабые протесты.

— Все они подонки, барон. Вы видите, кто меня окружает.

Йоганн увидел достаточно, чтобы уразуметь методы Дикона. Капитан принадлежал к старой школе. Столкнувшись с преступлением, по которому не было явных подозреваемых, он хватал первого безвестного и беспомощного бедолагу, а затем бил его до тех пор, пока тот не сознается. На бумаге все выглядело гладко, но такой подход мало способствовал решению настоящей проблемы. А против Твари он был вообще бесполезен. Посмотрев на то, что осталось от Маргарет Руттманн, Йоганн ясно понял: они имеют дело с убийцей, который наслаждается своей ночной охотой и не остановится до тех пор, пока кто-нибудь его не остановит.

— Ульрик! — вздохнул Дикон. — Я бы не отказался от чашки чаю.

Затем капитан направился к скамейке и схватил за уши двоих стражников, которые ночью избили матросов. Судя по всему, Тварь была где-то рядом, когда эти двое несли дежурство, однако солдаты не видели и не слышали ничего подозрительного. Они скулили, как щенята, пока офицер расспрашивал их.

— Бесполезные мерзавцы! — наконец выругался Дикон и сплюнул.

— Простите, капитан, — жалобно промолвил один из стражников.