– Серьезно, Джессика?
– Голос её матери был как ушат холодной воды, вылитый на

голову.
– Мне еще в жизни не было так стыдно, как сейчас.

Джессика продолжала целовать мужа, в надежде, что её мать поймет намек и

отстанет от них.

Но этого не случилось.

– Ты самая большая шлюха, когда-либо надевавшая белое подвенечное платье в

день свадьбы.

Джессика застыла, шокированная словами матери. Её губы перестали двигаться.

Сед одернул её, и закрыл своей широкой спиной.

– Мне плевать кто вы, леди. Никто не смеет так разговаривать с моей женой, -

рычал он, проговаривая каждое слово.
– Вы сейчас же извинитесь, а затем, блять,

исчезнете из её жизни. Она больше не намерена терпеть ваши оскорбления. Да и я не

позволю вам оскорблять её.

Когда Сед договорил, Джессика шмыгнула носом. Это были самые властные слова,

которые она когда-либо слышала. Она сама не понимала, как давно хотела их сказать, а

услышав их из уст мужа, испытала облегчение, и её пробила дрожь.

– Извиниться?

– Живо!

Она выпучила на него глаза, а затем повернулась к Джессике.

– Я не сожалею, что назвала тебя шлюхой, - сказала та, - но мне жаль, что ты

вышла замуж за говнюка.

Стелла пошла прочь, а Джессика глазела ей в след, не способная подобрать слова.

– И ты позволишь ей так со мной говорить?
– съязвил Сед.

Нет, если честно.

Джессика подхватила подол, и помчалась вверх по лестнице, настигнув мать на

верхней ступеньке, до того как она успела вернуться в зал. Она развернула её, желая

высказать все ей в лицо, и поставить её на место.

– Я мирилась со всем дерьмом, только потому, что ты меня родила. Ты отравляешь

мою жить столько, сколько я себя помню. Но с меня хватит. Слышишь? Может, мой муж и

пробуждает во мне шлюху, но я в отличие от тебя не выбирала себе мужа, основываясь на

том, как хорошо он сможет меня содержать. Я счастливее находясь рядом с ним, и готова

вены себе перерезать, стоит тебе оказаться рядом.
– Джессика остановила свою тираду,

только чтобы вздохнуть. Если она не выскажется, то больше не наберется храбрости, и не

выяснит отношения до конца.

– К твоему сведению, Сед не говнюк. Если ты так думаешь, значит ты совершено

его не знаешь. Он заботливый, дерзкий, сильный. Так что пошла на хуй, Мама. Думаю,

этот эротический тур будет куда приятней, мышиной возни с извращенцем, которого ты

называешь мужем.

Джессика не дала матери времени ответить. Возможно, когда её сердце замедлит

бег, и она успокоится, то почувствует сожаление о своих словах матери, но в данный

момент, она ощутила как ей стало легче дышать, пока она спускалась вниз к

подъехавшему лимузину.

Сед сел в лимузин вслед за Джессикой, и именно в этот момент гости вышли на

улицу, чтобы помахать уезжающим молодоженам. Водитель закрыл дверь, а Сед опустил

стекло. Они оба махали друзьям, членам семьи, и нескольким голливудским актерам,

которых они не знали, из отъезжающего от тротуара лимузина.

– Ты как?
– поинтересовался Сед, нежно поглаживая жену по волосам.

– Ты собираешься аннулировать брак, после того как видел, как твоя жена

оскорбила свою мать?

– Конечно, нет. Она это заслужила.

– Тогда я в порядке. Даже больше чем в порядке.

Сед усадил её себе на колени, а она инстинктивно обняла его за шею. Они смотрели

друг другу в глаза, и Джессика почувствовала, между ними что-то изменилось, и в

лучшую сторону. А может, это она изменилась. Ведь многолетняя критика матери сводила

её с ума, и теперь она не могла поверить, что все это позади.

– Сед?
– шепнула она, ища в его глазах глубокие и искренние чувства. И она нашла

их и даже больше.

– Да, детка?

– Ты, правда, пробуждаешь во мне шлюху, - смеясь ответила она, сползая с его

колен на пол машины.

Она не сводила с него глаз, расстегивая ширинку на его брюках. Продолжала

смотреть, высвобождая мгновенно затвердевший член, и облизывая головку.

Его живот напрягся, дыхание участилось, он поднял руку, накручивая на палец