Кэлбен скривился.

– Нет, не придётся, - припечатал он в ответ.

– Простите?
– переспросил Нэльберт с глупой улыбкой.

Кэлбен смерил его глазами с ног до головы, а затем осмотрел троих остальных всадников.

– Вам туда нельзя.

За спиной караванщика послышался сдавленный хохот стражников.

– Думаю, это не вам решать, любезный, куда нам можно, а куда нельзя.

Улыбка мгновенно пропала с лица стройного мужчины, а край рта едва заметно дёрнулся.

– Нынче без разницы где ехать, здесь или по главному тракту, - сказал Кэлбен.
– Штаны намочите и там и там.

Стражники за спиной караванщика теперь уже загоготали вовсю.

– Это вам без разницы, а для нас разница есть. Впрочем, - он ещё раз взглянул на фургон, - я уже выяснил что хотел, так что всего доброго, - оскорбился Нэльберт и взобрался на коня.

– Да пожалуйста, - с ядовитой усмешкой ответил караванщик.
– Только учтите, там в лесу повозки развернуть будет негде.

Нэльберт сделал вид, что ничего не расслышал и поскакал дальше к лесу. Остальные трое последовали за ним. Тогда Кэлбен повернулся к стражникам и крикнул: "Выезжаем!" Спустя минуту повозки тронулись, тарны медленно зашагали по поросшей низкой травой и редкими цветами полевой дороге. Ещё через несколько минут они поравнялись со встречным караваном, который состоял всего из трёх фургонов. Велерийские купцы взяли влево и остановились, уступая встречному обозу дорогу. Альден никак не мог взять в толк, почему ни Кэлбен, ни стражи не рассказали о смертельной опасности там впереди. Проезжая мимо, он замахал руками и закричал купцам: "Не ездите туда! Там опасно! Там чудовища!" Те с озадаченным видом молча проводили его взглядом.

Дорога нырнула в лощинку, завернула за холм, затем вновь поднялась наверх. Альд ещё раз оглянулся: фургоны торговцев из Велери? встали возле самого леса. Рядом маячили фигуры лошадей. Видимо, велерийцы обсуждали и решали, поехать-таки вперёд или нет, но чем всё закончилось, он так и не узнал, поскольку внезапно начался длинный пологий спуск и далёкие фигуры пропали из виду насовсем.

***

– Добро пожаловать, господа! Проходите, вот так, не стесняйтесь, любым путешественникам мы всегда рады, а таким достопочтенным гостям и подавно, - распинался трактирщик, суетясь у порога большого деревянного дома с широким фронтоном над крыльцом и высоченной острой двускатной крышей, под которой, судя по трём рядам узких дормеров, пряталось аж целых три этажа.

С правой стороны у самой дороги за низкой оградой расположился просторный двор с тёплыми крытыми стойлами и двумя хозяйственными сараями, прилегающими к дому. Слева от гостиницы рос чудесный фруктовый сад с мощёными тропинками, уходящий дугой за главное строение и там упирающийся в небольшой пруд неправильной формы с ухоженными травянистыми берегами, резко обрывающимися в воду. Других домов рядом не было: трактир одиноко высился на бескрайней луговой равнине, края которой пропадали в сером вечернем тумане. Напротив гостиницы, в том месте, где останавливались повозки и экипажи, основной тиринминский тракт расширялся накатанным пятном, затем постепенно сужался опять и уходил немного вправо. Там от него ответвлялась старая дорога в объезд Тхомских Болот, по которой и прибыли путники. Тарнов впервые за долгое время распрягли и завели в стойла. Определить степень довольства по их массивным мордам и чёрным узким глазам было не так-то просто, а во двор они проследовали также безучастно, как и когда везли тяжёлые фургоны. Сами же колёсные дома полукругом разместили на площадке возле гостиницы, выставив дозорными двух стражей-юнцов. Все остальные один за другим поднимались на круглое каменное крыльцо, по которому с радостным видом сновал хозяин, и исчезали в тёмном дверном проёме.

Почти весь нижний этаж занимал обеденный зал. С правой стороны красовался высокий камин, облицованный редким зеленоватым камнем с волнистыми красно-ржавыми прожилками. В отдалении, в левом углу зала, извивалась винтовая лестница, ведущая на второй этаж к комнатам постояльцев. Вокруг столов, коих было немало, стояли бочонки с мягкими красными подушечками - впрочем, для тех, кто не желал воспользоваться таким сиденьем, у лестницы были сложены короткие деревянные лавки, поставленные одна на другую.

Кроме новоприбывших гостей в зале никого из постояльцев не было, да и на верхних этажах тоже, на что указывал пустой двор и незанятые конюшни. Купцы сдвинули в центре зала два стола в один, а стражники разместились за отдельными столами у камина. Вокруг усевшихся путников суетилась жена трактирщика - толстая пышногрудая повариха, а также трое её чад: два парня возрастом чуть старше Альда, и деваха, на вид лет восемнадцати. Разносившиеся по залу ароматы шептали о том, что на кухне уже готовилось сразу несколько блюд. Торговцы собирались знатно отпраздновать почти что состоявшееся прибытие в Тиринмин и благодарственно попотчевать своих спасителей-стражей заранее, поскольку в городе всех уже ждали свои дела, да и влетело бы в копеечку закатывать такой пир в тиринминской таверне.

Последним вошёл Кэлбен. Он деловито прошёлся по залу, разглядывая развешанные по стене широкие шпалеры, и сел за отдельный стол. Вслед за ним забежал трактирщик и, выглянув ещё раз наружу, дабы убедиться, что пригласил всех гостей и не позабыл никого, затворил за собой дверь, пробежался глазами по залу и, найдя Кэлбена, поспешил подсесть.

– Какие вести из Тхома, господин?
– вежливо поинтересовался он.

– Мы не из Тхома, - ответил Кэлбен и закашлял.

– Нет? Но ведь путь-то держите на запад, в город, - удивился трактирщик, указав большим пальцем в стену.

Караванщик достал курительную трубку.

– Всё так, но я решил повести по объездной.

– Аксинья, принеси-ка господину нашей чудесной бузы, - крикнул хозяин своей жене, как только та подошла к краю купеческого стола.

– Нет, бузы не надо, - отмахнулся Кэлбен.
– Есть хошаф? Горячий.

– Аксинья, горячий хошаф. И добавь орехов и яблок!

Женщина вперевалку направилась в сторону кухни.

– По объездной? Значит, вы встретили велерийцев?

– Да, мы видели их.