Не знаю, сколько я так просидел. Вдруг краем глаза заметил, что кто-то вбежал в холл и бросился ко мне. А, это Джинджер...

– Алекс, что случилось? Мне позвонили, сказали, что ты здесь...

– Дом обстреляли и подожгли, Бридж тяжело ранена...

– С тобой что?

– Я в порядке, просто чем-то задело... Наверное...

Только сейчас я замечаю, что одно из стекол в оправе очков треснуло. А мне все равно... И сердце почему-то болит...

Вышедший из дверей в конце коридора врач подошел к нам, снимая маску на ходу.

– Мне очень жаль... Ранение было слишком тяжелым...

Он увидел, что я хочу что-то сказать, и решил меня опередить:

– Вы наложили повязки совершенно правильно, но даже если бы ее ранили на самом пороге больницы — мы бы не смогли ничего сделать...

– Доктор, она... Она... Не была...
– Не могу больше ничего выговорить, ни слова.

– Нет, она не была беременна, - ответил врач.

Повернувшись лицом к стене, я уткнулся лбом в облицовочную панель. Врач что-то говорил мне, но я абсолютно ничего не воспринимал, не был способен. Рядом возникла чья-то рука с пластиковым стаканчиком, в котором лежала пара каких-то цветных таблеток, но Джинджер что-то сказала, и через пару минут мне подсунули этот же стаканчик с налитой в него прозрачной жидкостью. Я машинально выпил содержимое, мимоходом ощутив противное тепло и запах только что разведенного медицинского спирта, как обычную воду, не почувствовав никакого вкуса.

– Ты меня слышишь?
– спросила Джинджер.

– Да...

– Пойдем, я тебя домой отвезу, тут уже ничего не поделаешь...

Я забрал свой автомат у охранника, молча мы вышли из больницы и направились к стоянке, где среди других машин стоял знакомый красный «Геледваген». Джин вела машину все так же в молчании, только часто вытирала рукой катившиеся по лицу слезы. А у меня даже слез не было...

У нашего разоренного гнезда стояла машина местного шерифа, или как там его. Соседей отодвинули подальше, да многие уже и сами разошлись по домам. На веранде, с М-4 в руках, с видом часового стоял тот самый квартирант со второго этажа. А, вспомнил, его Жиль зовут, здоровались изредка, он где-то в порту работает... Кажется... По моему лицу и заплаканной Джин он сразу все понял.

– Я тут покараулил, пока тебя не было. Сейчас вот полицейские приехали, вопросы задавали. Ты иди, переоденься, они и тебя допрашивать будут... Я пойду, ладно?

– Спасибо тебе, Жиль...

Когда заходил в «радиорубку», мимоходом отметил разбитое стекло в окне и побитую пулями дверь. А, наплевать... Следом вошла Джин, и я, не стесняясь ее, стал переодеваться, скидывая окровавленную одежду на пол душевой. Умывшись, я немного пришел в себя, даже смог найти запасные очки.

– Ты как?
– спросила меня Джинджер.

– Никак... Сейчас придется все рассказывать, а что произошло — сам понять не могу...

– Так и говори. Ссылайся на бандитский налет, или что-то в этом роде. Если начнут слишком наседать — звони мне, пришлю адвоката, у меня есть знакомый.

– Спасибо тебе...

– Звони в любое время. А теперь я поеду, хорошо?..

– Да...

Оставшись в одиночестве, я решил хоть немного прибраться в комнате. В квартиру Бригитты я пока решил не входить — там при пожаре изрядно пожгло проводку, и освещение отсутствовало. До утра все равно ничего сделать не смогу, разве что рядом на скамейке посидеть...

Когда убрал стекла с пола и крупные осколки из оконной рамы, в дверь нерешительно вошел кот. Ему повезло, скорее всего, он ходил к одной из своих многочисленных подруг, поэтому и остался цел. Васька недоуменно оглядел разгром, потянул носом воздух и шерсть его встала дыбом. Понятно, учуял кровь на полу...

– Что, мохнатый, осиротели мы с тобой...
– Я взял его на руки и перенес на кровать, а затем набрал в ведро воды и стал ожесточенно тереть пол мокрой тряпкой, убирая кровавые пятна. Кот притих и меховой шапкой лежал на кровати, закрыв глаза.

Выливая воду из ведра, я услышал стук в дверь. (Вообще-то, я ее даже не закрывал, чтобы проветривалось побыстрее.) В дверном проеме стоял местный полицейский.

– Можно с вами сейчас поговорить?

– Сейчас уже можно...

Он вошел и сказал:

– Я знаю о вашем несчастье, но прошу помочь... Мне нужны ваши показания о происшедшем.
– Было заметно, что он уловил исходящий от меня запах спиртного, но ничего по этому поводу не сказал.

– Тогда можете записать: произошло нападение бандитов, которые вынуждали хозяйку гостиницы продать бизнес по ничтожной цене. Она отказалась, последствия вы и сами видите...

– Вы знаете того, кто предлагал эту сделку?

– Нет, эти «переговоры» - я специально выделил голосом — происходили без моего участия, иначе бы этот бизнесмен сейчас уже находился где-нибудь под землей. Вы уж меня извините...

– Хоть такое ведение переговоров и незаконно, я вас вполне понимаю... Она не называла никаких имен или фамилий?

– Нет...

– Нападавших вы не расмотрели?

– Уличные фонари погасли перед нападением, и бандиты стояли далеко. Когда они стали забрасывать горящие бутылки в окна, я начал стрелять. Это может квалифицироваться как самооборона?