– Спасибо, но не могу. Надо будет с ноутбука весточку родителям послать, что сумку с телефоном посеяла. А то волноваться начнут. О! А у тебя телефон есть?

– Ты спрашивала. Нет, мне некому звонить.
– Признался я, и самому на душе стало горько.

– Бедняга. Придется голосовать, а так не хочется.

Стиральная машинка остановилась.

– Готово.
– Сказал я.
– Прополоскать можешь на улице, в душе.

Татьяна вынула свои вещи и ушла. Константин, до этого бегавший на улице, зашел в дом. В его глазах читался немой вопрос: "Надолго к нам этот ненужный человек?"

– Скоро уедет.
– Успокоил я собаку.

Константин мне поверил, прошел и лег на привычное место. Прошло минут десять, Татьяна где-то застряла. Мне стало любопытно посмотреть, чем могло обычное полоскание задержать девушку. На пороге не оказалось моих шлепанцев. Из дверей я заметил, что девушки в душе нет, а на веревке висят ее кукольные вещи, особенно нижнее белье. Зато, чуть в стороне зашевелились кусты. Спустя пару секунд показалась голова девушки.

– Постеснялась у тебя спросить про толчок. Меня комары тут чуть не сожрали, пауки еще паутины кругом наплели. Никакой цивилизации.

– Ты не в ту сторону пошла. Туалет у меня там, но комфорта в нем не намного больше.

– Спасибо, я сама справилась. Иногда в жизни нужно совершить что-то героическое.

– Например, показать попу комарам?

– Не то слово показать, а прямо дать попробовать на вкус.
– Татьяна карабкалась вверх и протянула мне руку, чтобы я помог ей подняться.

Я вытянул ее по сыпучему гравию. Девушка встала рядом со мной, вывернулась, как дикое животное и через плечо посмотрела на свои покусанные ягодицы. Она снова это сделала без тени стеснения.

– Похожа теперь на божью коровку?

Я мог бы сделать вид, что интересуюсь ее попой исключительно в натуралистических целях, но я не мог. Мой взгляд наверняка был похож на взгляд молодого льва в брачный сезон. Вид крепких ягодиц, намеренно выставленных мне для провокации, разогнал кровь. Я быстро переключился на лиловый синяк и немного успокоился.

– Самую малость.
– Честно сказал я.

Мы вернулись в дом. Константин ревниво посмотрел на девушку, и лег у порога. Теперь я сел за стол пить чай, а Татьяна легла на мой матрац и уставилась в телевизор. Она скомкала подол майки и просунула его между ног, чтобы не выставлять на показ свои прелести. Мне тоже было так спокойнее.

– А что с твоими родителями?
– Неожиданно спросила она.
– Ой, прости, наверное ,не надо было спрашивать?

– Мать умерла, когда мне было пять лет, а отец после, запил. Пока он жив, домой не вернусь.

– Блин, прости, я забыла, что ты не врешь. У тебя здесь нормально.
– Таня перевела разговор на другую тему.
– Для жизни все есть. Ноутбук с интернетом и вообще было бы шикарно.

– Это моя голубая мечта, накопить на игровой ноутбук. У меня даже список игр есть, которые я бы хотел пройти.

– Прикольно. А я только в сетях зависаю. Могу пасьянс разложить и все. Купишь ноут, обязательно найди меня, подружимся, общаться будем.

– Ладно.
– Пообещал я.

– А вот интересно, твой комплекс, он распространяется на общение через интернет?

– А в чем разница-то? Комплекс стоит на выходе, контролируя не только то, что я говорю и пишу, но и мои поступки.

– А как выглядят правдивые поступки?

– Сообразно моим представлениям о справедливости.

– То есть, ты сразу кидаешься в драку, защищать незаконно обиженного?

– Нет, я звоню в полицию. Ну и пару раз, когда не было людей с телефоном рядом, разнимал.

– Ясно с тобой всё. Ты - вселенская совесть. Росла она на весь мир, а досталась одному Толику.

– Так и есть, и это не смешно. Я чувствую ее, как тяжелый груз, как камень, перекрывший мне путь к счастливой жизни.

– Жуть. А что врачи говорят?

– Уникум, такого случая в книгах не описано. Меня в детстве чуть в Швейцарию не увезли на симпозиум психотерапевтов. Даже название моему комплексу придумали "Синдром Иисуса". Потом посчитали это кощунством и не стали вообще никак называть.

– А я бы назвала это синдромом Толика-правдоголика.
– Татьяна засмеялась.

Мне тоже стало смешно. Я чуть не поперхнулся остывшим чаем, и это добавило нам повода для смеха. Константин поднял голову и удивленно посмотрел на нас.

Наша беседа постепенно перешла на отвлеченные, ничего не значащие темы. Я впервые в жизни разговаривал по душам с девушкой. Пусть, это была не моя девушка, а Татьяну трудно было представить таковой, мне было чертовски приятно видеть ее искренний интерес к моей болтовне. Она смеялась открыто, по-настоящему, утирая слезы. Ее смешили те нелепые ситуации в которые я попадал, благодаря своей особенности.