Наташка посмотрела на пса и тот согласно кивнул. Продавщица прыснула и ушла готовить. В ожидании заказа, собака принялась обнюхивать валяющиеся на земле бумажки.

– Держи!
– Из окна показалась рука Наташки с беляшом, прикрытом квадратным куском оберточной бумаги.
– Это товарищу.

– Спасибо.
– Поблагодарил я ее и взял большой холодный беляш.
– На, ешь, Константин.

Сам не знаю, но мне захотелось назвать пса человеческим именем. Константин резко схватил беляш, попытался съесть его одним махом, но сообразил, что это у него не получится. Пес прижался мордой к земле, придавил беляш лапой и оторвал от него половину, которую перекинув пару раз с одной стороны челюсти на другую, проглотил.

– Эй, балбес, так пища хорошо не усвоится, жевать надо тщательнее.
– Пожурил я собаку.

Наташка снова фыркнула. Она выглянула из окошка и внимательно посмотрела на меня, совсем как пес, после того, как его чуть не сбил грузовичок.

– Бедолажничаешь?
– Спросила она меня с интонацией, как будто ответ знала заранее.

– Да.
– Ответил я правдиво, но как-то простовато.
– Есть немного.

– Жить есть где?

– По правде говоря, нет. Сегодня выгнали.
– Признался я.

– Слушай, паренек, я сейчас одна живу, мужика выгнала, дочка в деревне у бабушки, поживи у меня. Я тебя раскормлю немного, приголублю.

На меня словно ушат холодной воды вылили. Предложение было настолько неожиданным, что я разволновался.

– А..., э..., извините, но вы уже старая для меня и толстая. Боюсь, у нас не получится, в смысле ... приголубить.

Лицо Наташки сразу изменилось из доброжелательного в непроницаемое и исчезло в недрах ларька. Она открыла фритюрницу, масло громко зашумело. Я решил, что горячего беляша мне уже не видать. Пес переминался с ноги на ногу. Его глаз блестели сытым масляным блеском. Я начал ему завидовать. Из окошка показалась рука с горячим беляшом.

– Спасибо!
– Я вложил в слово благодарности все свои положительные эмоции.

Одной рукой я взял беляш, а второй достал мятую сотку.

– Денег не надо.
– Холодно сказала Наташка.

Я не мог не отдать денег. Еда стоила как раз сотню рублей. Положив деньги в окошко, я и мой спутник, спешно направились прочь. Мне было стыдно перед женщиной, что я ей так ответил. Мне она не сделала ничего плохого, и даже после оскорбительной правды проявила благородство. Не будь у меня этого комплекса, я бы согласился пожить у нее. Хотя, не будь у меня этого комплекса, я бы не попадал во все эти дурацкие ситуации.

– Куда пойдем?
– Спросил я нового спутника, откусывая обжигающую и очень вкусную плоть беляша.

Он не ответил мне. Пес бегал вокруг меня кругами, обнюхивая все подряд. Мысли о голоде в его собачьей голове теперь сменились другими. Наверняка, искал метки, оставленные подругами. Незаметно, мы вышли из города и подошли к автомобильному мосту. Под скатами, поросшими молодой кленовой порослью пряталось русло реки, лет двадцать как высохшее. Только весной оно наполнялось журчащим потоком, иссекающим к началу лета. Тем не менее влаги, оставленной им хватало на то, чтобы растительность по берегам русла буйно разрослась.

– Слушай, а это отличное местечко для нас.

Я разгреб заросли и сделал шаг сквозь них. Первозданная дикость и изоляция от общества импонировала мне. Местечко действительно казалось уютным, и я представил себя троллем, живущим под мостом. Когда-то здесь уже жили. Старая лежанка из досок, под основанием моста говорила об этом. Рядом с ней валялись несколько пустых пластиковых бутылок из-под пива и воды и немного стеклянной тары из-под дешевой водки. Константину место тоже приглянулось. Он пометил все, к чему можно было приложиться пузом.

Так, в один день я обрел нового товарища, спокойно относящегося ко всему, что я о нем думал вслух, и дом, или правильнее - летнюю резиденцию. В двух шагах от резиденции находилась территория складов, построенных еще в советское время. К ним вела ветка железной дороги и там всегда была нужда в грузчиках. Я, вдруг, ощутил себя счастливым. У меня появились деньги. Они доставались тяжелым трудом, но меня это не тревожило, потому что для меня важнее было ни с кем не разговаривать, чтобы невзначай не обидеть человека, или не нарваться на неприятности. Здесь всем на меня было наплевать. Заработал - получи. У меня никто не спрашивал даже имени.

Каждое утро, кроме воскресенья, мы с Константином приходили узнать, будет ли работа на день. Если она ожидалась, мы оставались на складах. Пес гонял голубей, а я прохлаждался в тени, или подыскивал стройматериал для дома. Брошенные деревянные паллеты годились на строительство и на дрова.

Через месяц у нас был домик о четырех стенах. Изнутри он был отделан кусками гипсокартона. На заработанные деньги я купил надувной матрац и использовал его в качестве постели. Мне хватило смелости и ума провести электричество от линии питающей освещение моста. У нас с Константином в доме появился свет и розетка. Спустя еще немного времени я купил утюг и немного одежды для смены. К концу лета можно было подумать, что здесь живет семья скитальцев не сумевших оплатить ипотеку. Вряд ли люди, видевшие меня, могли подумать, что я живу под мостом, в домике, собранном из старых паллет. У меня были деньги даже на услуги дешевых парикмахерских. И пока было тепло, я был счастлив и спокоен, как и мой друг Константин.