Впрочем, это она мне сестра. А я ей кто? Случайная знакомая, коллега по несчастью, да ещё и эльфа. Вот ведь гадство!

Ксанке, похоже, никакого дела не было до моих душевных метаний. Она не сводила глаз с Арфеналме и лишь изредка украдкой вздыхала, и тогда пламя лампы колыхалось, отбрасывая на стены причудливые тени. Я бы подумала, что проклятый полковник её загипнотизировал… Но, к сожалению (или к счастью?) гипноз на мою сестру не действовал.

Пауза затягивалась. Я молчала и искренне надеялась, что хотя бы со стороны выгляжу суровой и непреклонной. Эльф откровенно зевал, но разговор начинать не спешил.

— Уже утро? — не выдержала я.

— А какая разница? Ты всё равно ещё долго отсюда не выйдешь.

— Почему?

— Неужели непонятно? Потому что ты намерена молчать. Как только расскажешь всё, что необходимо — дверь откроется.

— Угу. И меня отсюда вынесут вперёд ногами.

— Может и так. Но если всё равно вынесут, то к чему страдать? Мёрзнуть? Голодать? Или… — полковник наклонился почти вплотную ко мне, разве что носом не уткнулся. И перешёл на шёпот, — …или ты кого-то покрываешь?

Я моргнула.

Не в подтверждение его слов, и не в отрицание. Просто моргнула. Но выглядело это почему-то так, словно я проиграла необъявленную игру в гляделки.

Арфеналме удовлетворённо кивнул и вернулся в прежнюю небрежную позу:

— В общем, выбирай. Чистым способом будем работать или грязным?

— А какой из них какой?

— Так я тебе и раскрыл все военные тайны. Радуйся, что даю свободу выбора. А то ведь могу и просто монетку подбросить. Что скажешь?

— Давайте чистым, — решила я. Грязи вокруг и так было достаточно, добавлять не хотелось.

Кажется, я выбрала наиболее предпочтительный для полковника и менее приятный для себя вариант. Потому что эльф сразу же сменил фальшивую улыбку на естественную и удовлетворённо кивнул.

Кивнул, впрочем, не мне, а Ксанке. Но об этом я догадалась, только когда девушка, подчиняясь приказу, поставила лампу на пол и опустилась на корточки рядом со мной. Тонкие пальцы легко коснулись моей головы, немного поворошили волосы в поисках более подходящего места и, наконец, замерли на висках.

— Не — е — ет, — обречённо протянула я. — Иста, не надо. Тебе же потом плохо будет.

— Тебе тоже, — резонно возразила девушка.

— Да мне и так не больно-то хорошо.

— Вот и замечательно! — Арфеналме прямо-таки лучился счастьем. — Значит, всё уже понятно? Объяснять ничего не придётся?

Я хмуро кивнула.

Ксанке всегда хорошо удавались ментальные заклинания: иллюзии, манипуляции с памятью, телекинез… и, конечно же, чтение мыслей. Последнее, правда, было крайне тяжёлым занятием. За копание в чужой голове маги расплачивались дикой мигренью длиной до нескольких суток. И это только в том случае, если жертва не сопротивлялась. А если на пути чтеца пытались воздвигать блоки, то мысленное сражение могло окончиться чем угодно. Даже смертью кого-нибудь из участников. А то и обоих сразу.

Блоки я ставить не умела.

И, пожалуй, была сейчас этому даже рада.

Что бы я выбрала, если бы могла сопротивляться: здоровье Ксанки или жизнь Муллена? От одних только мыслей о такой альтернативе захотелось завыть в голос.

Неожиданной защитой от ментального вторжения могло послужить антимагическое зелье, но Арфеналме не зря столько времени мариновал меня в камере. Этот мерзкий тип всё рассчитал — действие порошка почти иссякло. Не настолько, чтоб я смогла сыпать заклинаниями во все стороны, но достаточно для того, чтоб обеспечить Ксанке свободный проход в мой мозг.

Но в одном полковник не обманул — способ действительно был чистым. Для него.

Можно было бы, конечно, испачкать.

Прямо сейчас оттолкнуть Ксанку, броситься вперёд, влепить пульсар прямо в самодовольную эльфийскую рожу… Или хоть кулаком от души шарахнуть. Потом, конечно, вбежит охрана и размажет меня в лепёшку. Зато информация умрёт вместе со мной.

Не самая приятная перспектива.

И вытащить сестру тогда уж точно не получится.

Надо искать другой способ, и быстро, пока я ещё в состоянии соображать.

Пальцы на висках усилили нажим. Глаза словно сами собой закрылись, вдруг стало тепло и почти спокойно. Это обманчивое спокойствие отбивало любое желание сопротивляться.

Да я и не собиралась.

Наоборот, услужливо пускала Ксанку всё глубже и глубже. Кому нужны недавние события? Лучше посмотри, что было три года назад. Пять. Десять. Пятнадцать. Да, пятнадцать — вполне подойдёт.

Перед мысленным взором возникла новогодняя ёлка и коробка со стеклянными игрушками, вытащенная из кладовки накануне праздника. Затем мелькнула спина Глюка. Тогда он ещё был псом. Большим и умным псом, с которым так весело играть в лошадку. Мы и играли. Я была наездником. А Ксанка, уже слишком рослая для того, чтоб сидеть верхом на собаке, изображала сурового тренера и давала команды: