— Кто? — резко переспросил Эл. И, кажется, слегка побледнел.

А вот это было уже интересно. И мы, конечно, очень торопились, но, видя такую реакцию, я просто обязана была сделать маленькую театральную паузу. Совсем небольшую. Долго я и сама бы не выдержала, слишком уж любопытно было, почему эльф вдруг так изменился в лице. Поэтому спустя пару секунд я сжалилась над несчастным:

— Посредник. Так он себя называет. Такая мелкая скотина для особых поручений при какой-то тётке…

— В плаще? Болтливый?

— Ну да. Вы знакомы, что ли?

— Сталкивались. — Это слово эльф почти прорычал. Судя по всему, если бы несчастный Посредник наткнулся не на нас, а на Эла, то живым бы он с этой встречи не выбрался. Интересно, что они не поделили? И когда успели? Эларьен же милейшей души человек, когда не занудничает. И готовит вкусно…

И тут у меня в голове внезапно сошлись разрозненные детальки мозаики. Не из-за готовки, конечно. Из-за имени.

Эл. Эларьен. Рьен.

Рьен — секретарь и нотариус Роледо, который писал ему письмо с предупреждением. Как раз про Посредника и писал. Потом был труп Роледо, и его же кружевная рубашка, и его же весьма неоднозначные эротические предпочтения. И тот самый секретарь, на которого попытались повесить убийство. Потому что эльф, а эльфы всегда во всём виноваты.

Секретарь тогда удрал. Видимо, успел перебраться через границу и подался к соплеменникам. А ещё — обрил голову и вступил в армию. Неплохо так сменил имидж!

И если всё действительно складывается именно так, то та самая давняя и трагическая любовь Эла — это Роледо, что ли? Да ну, не может быть! Он же старый, противный и вообще! Или Эл тоже не слишком-то молодой? Сколько ему лет вообще?

Чёртовы эльфы, по ним же не поймёшь нифига!

Кажется, что-то из этого я произнесла вслух. Или лысый просто очень хорошо угадывал мысли по выражению лица. В общем, он даже прекратил злобно сжимать кулаки и насмешливо фыркнул.

— Без волос ты выглядишь совсем по — другому, — пробормотала я.

— Я знаю, — кивнул он.

— Извини, что сразу не узнала.

— И хорошо, что не узнала. А то растерялась бы, перепугалась, начала нести фигню… Впрочем, ты и так несла фигню. Второй раз тебя встречаю, и второй раз ты при первых же признаках опасности врёшь, что потеряла память. Самой-то не надоело?

— Неа. Оно удобно. Хотя да, глупо получилось. И всё равно никто не поверил.

— Причём оба раза.

— Так вы что, знакомы, что ли? — опешила Ксанка.

— Нуу, если это можно назвать знакомством… — протянула я. — Потом расскажу, длинная история. А у нас времени в обрез. Эл, ты присмотри тогда за этим болезным, ладно? Ксан, погнали!

— Домой? — неуверенно уточнила сестра.

У меня внутри всё оборвалось. Кажется, даже сердце биться перестало.

Я ждала этого вопроса с того момента, как увидела пентаграмму. Ждала — и боялась собственного ответа. Пентаграмма действительно могла отправить нас домой. Совсем домой. Туда, где мы родились и даже почти успели вырасти.

'Ты родилась в Альсоро, дурёха', — ехидно буркнуло подсознание. И радостно сложило мне в голове очередной паззл из осколков местной истории и географии. Очень вовремя!

— А напомните мне кто-нибудь, что означает слово 'ланья'?

— Обращение к женщинам королевской крови в Альсоро. — немедленно отозвался Эл. — А что?

— Посредник называет свою госпожу 'ланья'. Ты много людей знаешь, к которым можно так обращаться?

Эльф округлил глаза. Дошло, значит.

— Их же всех того… — блеснул эрудицией Хэйнар, слегка приподнимаясь. — Весь королевский дом перебили лет двадцать назад.

— Чуть меньше девятнадцати, — педантично поправил Эл. — И не всех. Арая Лоо до сих пор официально считается пропавшей без вести. И дочка Муллена тоже относится к королевскому роду, хоть и без права наследования. Впрочем, если у девочки фамильная тяга к интригам…

— Тьяра тут не причём, — уверенно перебила я.

В душе никакой уверенности, правда, не ощущалось. Сестрёнка — та ещё хитрюга. И, кстати, если я правильно поняла объяснения Аллены, то право наследования Тьяра обрела одновременно с магическими силами. Другое дело, что про её некромантскую ипостась мало кто знает. Надеюсь.

— Тебе виднее, — легко согласился Эл. — Думаешь, это Арая проявилась?

Думаю? Да ничего я не думаю. Я хочу домой, подальше от всех этих разборок. Но если сейчас сбегу, пустив всё на самотёк — смогу ли когда-нибудь простить себе такую трусость?

Да и Хозяин, наверное, огорчится…

А если останусь в этом мире, то огорчатся родители. Те, другие, которые… Которые? Настоящие? А которые из них настоящие? Те, которые остались дома? Где он вообще, мой дом?

Мыслей в голове было слишком много для того, чтобы быстро принять решение. Но, кажется, мне и вечности не хватило бы, чтоб прийти в согласие с самой собой. Оба варианта казались неправильными. Правда, один из них был ещё и трусливым.