Шрифт:
К третьему июля уже был готов каркас крыши. Клем работал быстро.
– Надо бы сделать крышу поскорее, а то могут пойти дожди, – заметил Клем в четверг вечером, собирая свои инструменты.
– Наверное, в ближайшие дни вы будете отмечать праздник? – спросил у него Квиллер.
– Я не могу позволить себе праздновать слишком долго. Я приду сюда в субботу утром, а завтра, конечно, буду на шествии. Мой босс из «Кораблекрушения» предложил хорошую идею насчёт этого праздника, я согласился поучаствовать.
– Вы говорите о сценках?
– Нет, – широко улыбаясь, ответил молодой человек. – Буду ходить по улицам, а как – вы увидите сами. После шествия состоится бейсбольный матч: «Рустерс» играет с командой из персонала городской тюрьмы. Приходите посмотреть.
Квиллеру очень нравился этот молодой плотник, и, когда пикап с весёлым цыплёнком уезжал, он на прощание отдал честь. Этот жест оказался странно пророческим. Квиллеру больше не суждено было увидеть Клема Коттла…
ПЯТЬ
В День Четвертого июля [6] восход солнца был необычайно красив, как раз для праздника с шествиями и развевающимися флагами. Квиллер в хорошем настроении, несмотря на то что после велосипедной прогулки у него болели мышцы, рассматривал пристройку. Вместе с каркасом крыши она уже выглядела как жилое помещение.
– Ну, ребятки, всё идет как нельзя лучше! – сказал он котам. – Через пару недель у вас будет своя комната. Кстати, что бы вы хотели съесть на завтрак: индейку или креветок?
6
День независимости – основной государственный праздник США, отмечаемый четвертого июля в честь принятия Декларация независимости 4 июля 1776 г.
Коко рядом не оказалось, поэтому он не мог высказать своё мнение, но Юм-Юм ласково терлась о ногу Квиллера и обвивала её хвостом. Квиллер знал, что Юм-Юм предпочитает индейку, и начал резать белое мясо.
– Что это за шум? – Он положил нож и взглянул наверх. – Ты слышала шлепки? Вот опять!
Шлёп-шлёп-шлёп.
Настроение Квиллера внезапно упало. Он уже предвидел очередную неисправность водопровода или какую-нибудь поломку. Опять стук!
В мозгу Квиллера проносились возможные варианты: электронасос, отопитель, холодильник. Придётся снова звонить в Мусвилл этой постоянно хохочущей миссис Глинко.
Шлёп-шлёп-шлёп.
Квиллер отправился посмотреть, в чём дело. Он заглянул в чулан, в ванную и наконец в гостиную. Шлепанье прекратилось, но зато на подоконнике сидел Коко и смотрел на стройку. Утреннее солнце бросало блики на его усы и на настороженно ощетиненную шерсть.
– Ты слышал, Коко?
Кот обернулся, взглянул на Квиллера и три раза стукнул хвостом о подоконник.
Шлёп-шлёп-шлёп.
Квиллер облегченно вздохнул:
– Ладно, господин Шлёпалыщик, идите завтракать и больше так не шутите.
Начало шествия планировалось на два часа, и Квиллер, по его мнению, облачился в подобающий случаю наряд: белые штаны, открытая рубашка и ярко-синяя спортивная куртка. Уверенный, что судьям положены ещё какие-нибудь глупые значки, он приготовился к худшему и поехал к коттеджу Милдред, чтобы забрать её. На Милдред было одно из её любимых просторных платьев, в белую и синюю полоску.
– Скрести пальцы, – произнесла Милдред, залезая в машину.
– Что означают сии таинственные слова?
– Ты, наверное, не видел шествия в прошлом году.
– Нет. Обычно я не хожу на такого рода мероприятия.
– В прошлом году я была на шествии с Шерон и Роджером. И праздник меня страшно разочаровал! Все хватали конфеты! Их разбрасывали местные бизнесмены, которые разъезжали в новеньких автомобилях. Королевы красоты разных лет тоже разъезжали в автомобилях, только с откидным верхом, и тоже разбрасывали конфеты. Какой-то делец, занимающийся продажей подержанных машин, приехал на одном из своих экспонатов, которому было уже три года, но с которого до сих пор не содрали этикетку с ценой. Этот делец тоже бросал конфеты в толпу. Ни сценок, ни военного оркестра. Из репродукторов доносилась какая-то поп-музыка, рекламные щиты приглашали посетить видеосалоны Мусвилла и поужинать в кафе «Северном». Но хуже всего было то, что на шествии не было ни одного флага. Подумать только, в День независимости нигде не вывесили американский флаг!
– А другим понравилось?
– Ну, от бесплатных-то конфет, конечно, все пришли в восторг.
– Да, есть из-за чего расстраиваться.
– Расстраиваться! Не то слово, я была просто в ярости ! Когда праздники закончились, я ринулась в бой. Ты ещё не знаешь, Квилл, на что способна Милдред в таком состоянии. «Всякая всячина» тогда ещё не существовала, поэтому я не могла отправить туда своё обличительное письмо, но я написала всем должностным лицам, всем политическим лидерам округа. Я отправила письма в туристическое агентство и в школьные советы, ораторствовала на встречах нашей администрации с окружной комиссией и действительно стала нарушителем общественного спокойствия. Ты ведь знаешь, Квилл, что у каждой ветеранской организации и у каждого общества есть свой большой флаг и своя форма. В пяти школах есть оркестры. У них не слишком красивая форма, и иногда музыканты берут не те ноты, но они умеют маршировать, бить в барабаны, и дуть в трубы. Мне хотелось выяснить, куда же подевались все эти оркестры в День независимости.