– Вот так значит, да? Одиночества ты больше не боишься? – каждый визит к Лобастому грозил неприятностями, но Рондор видел в этом нечто волнующее. Ему нравилось находиться в десяти шагах от возможной смерти.

Лобастый поскрёб в затылке.

– В отличие от тебя, я могу покинуть это место в любое время и вернуться в племя.

– Не поверишь, тролль, но именно за этим я к тебе и явился.

Поросячьи глазки тролля увеличились вдвое.

– Чего?

– Сейчас я расскажу тебе свой сегодняшний сон…

Рондор, как всегда, медленно, чтобы тролль успевал усваивать, начал рассказ и сразу после повествования о сне перешёл к изложению плана действий.

– …именно поэтому мне нужна помощь троллей. Я вызову на бой Гривзу, так что если рядом со мной не будет сильных воинов, то меня убьют на месте или погонят прочь, что не лучше.

– Ты хочешь, чтобы тролли шли с тобой к Острому Лезвию?

– Да, дружище.

Тролль нахмурился, вновь почесал затылок.

– Мне нравятся твои мысли, но тролли не послушают меня. Я дурной.

– Возможно, они послушают меня. Отведёшь к ним?
– Рондор перешёл на просительный тон.

– Если я тебя приведу к троллям, меня побьют, а тебя и вовсе съедят. Из всех орков они послушают только хана.

Рондор слышал о своенравном характере тролльских племён и потому уже готовил пламенную речь, но только сейчас, общаясь с ярким представителем этого рода, понял, что про речь можно забыть. Не поймут. Тролли понимают силу и действия, но как действовать, когда ты один?

– Значит, не поведёшь?
– уже не надеясь, переспросил орк.

– Неа, – Лобастый поднялся. Потянулся под звук хрустящих костей и мышц.

Рондор тоже встал. На всякий случай. Тролль подошёл вплотную, длинные, жилистые руки свисали почти до колен, чуть сгорбленная походка могла бы сбить незнающего с толку, но так Лобастый передвигался только в спокойной обстановке. Когда дело доходило до драки, он пригибался к земле и больше походил на хищника.

– Чё придумал? – тролль глядел прямо в глаза орка.

– Хочу свергнуть хана, - в лоб ответил орк. Рассказывать о планах Лобастому он не боялся, - и занять его место.

Пасть тролля расползлась в стороны.

– С чего начнёшь?

Орк смотрел снизу вверх. Старый соня на две головы возвышался над зеленокожим изгнанником.

– Возьму власть в Остром Копье. А потом присоединю к себе племя за племенем. Когда силы будут достаточными – дам бой хану.

– Хан тебя разорвёт на части, - больше тролль не улыбался, смотрел так, будто поверил во всё услышанное, как бы абсурдно это не звучало.

– Я возьму Зал Вождей с помощью армии. Хан либо сбежит, либо погибнет в общей свалке.

– Всегда знал, что ты трусоват, орк, но никак не могу понять, брешешь или нет. Чую что не брешешь, но городишь такую хрень…

– Почему это трусоват? – Рондор удивился этим словам. В рядах орков он считался верхом сорвиголовости.

– Надеешься на других в борьбе с ханом. Кстати, чё с топориком-то припёрся? – тролль походил на статую, уставившуюся в одну точку, и точка эта – глаза орка. – Боишься меня?

– Надеюсь, эта трусость не раз спасёт мою шкуру, - уклонился от ответа Рондор.

– И что? Если б я взбесился, ты бы меня им ударил? – иногда Лобастый поражал своей прямотой и разоблачающей проницательностью. – Ты же знаешь, что когда это случается, я – это не я.

– Меня бы это не утешило, когда ты бы начал разрывать мне пасть, - Рондор перешёл в активную защиту.

– То есть, ты , пришедший ко мне с оружием, просишь меня о помощи? – в рычащем голосе тролля сквозила угроза.

– Я бы никогда не пустил его в ход первым.

– Не пустил бы, но когда меня понесёт, а это состояние я не могу контролировать, ты меня убьёшь…

– Как и ты меня, - не стал дослушивать орк, - шансы равны, тролль.

– Не скажи. У тебя оружие…

Рондор уперся ладонью в грудь-плиту тролля и с трудом оттолкнул.

– Давай закончим этот бессмысленный разговор. У тебя есть выбор: пойти со мной и принять участие, возможно, в самом большом перевороте в истории Орды, либо ложись спать, а я пойду один. Твой выбор, тролль.

– Значит, не брехал… - тролль в задумчивости почесал промежность. – Ну ближайшие сутки заснуть я уже точно не смогу … Но учти орк, пока дело на закрутилось, погибать вместе с тобой я не собираюсь. Если пойму, что не отобьёмся – уйду.