Издалека донеслось призывное конское ржание.

Шейх Юсуф прислушался. Чей-то конь отбился от других. Этот конь не свободен. Им управляет человек. Свободный, одинокий конь ржет иначе. Кто этот всадник и где те люди, с которыми он находился раньше?..

Шейх Юсуф насторожился еще больше. Он думал уловить отклик на конский призыв и не услышал его. Очевидно, остальные всадники где-то далеко.

Юсуф осторожно тронул коня и двинулся вперед, все так же внимательно прислушиваясь и всматриваясь.

— Кто этот человек, скрывающийся в темноте?.. — спрашивает себя Юсуф. — Запоздалый путник или хищный курд, ищущий добычи?.. Стоит ли он на месте перед входом в ущелье или бродит по дороге?..

Конь шейха Юсуфа спустился в лощину и осторожно шагал по незримой дороге. Вот он снова остановился и тихо фыркнул.

Шейх слез с коня, взял его за уздечку и своротил с дороги. Все дальше и дальше уходил шейх, стараясь быть невидимым и неслышным. Около кустов, недалеко от шумливой речонки, он остановился и стал выжидать. Положил руку на морду лошади и как будто застыл. Также неподвижно стоял конь и с таким же напряжением вглядывался в темноту. Человек и животное были в одинаковом положении и жили одними и теми же ощущениями. Человек на каждый шорох отзывался поворотом головы, а конь неслышно двигал ушами. Но напрасным казалось это напряжение. Кругом была ночь, темная и глухая, и не было в ней ничего живого.

Утомление рождает сомнение, сомнение ведет за собой беспечную надежду. Пойдешь за ними — пропадешь. Знает этот путь шейх Юсуф. Легок он, но тяжел по последствиям. Лучше пройти тяжелым путем к легкому концу.

Конь повернул шею и вытянул морду в сторону дороги. Повернул туда же голову и Юсуф. Там что-то есть. Конь уже услышал что-то, а уши шейха только через несколько минут уловили смутный стук копыт. Какой-то всадник медленно двигался по дороге.

— Это тот, чей конь подал свой призывный голос в темноте!.. — соображает шейх Юсуф. — Он один и кого-то ждет. Кто это?..

Звуки приближались, усиливались, потом постепенно стали слабеть. Голова шейха Юсуфа медленно поворачивалась и провожала незримый в темноте источник звуков.

Через некоторое время уши Юсуфа уже не слышали стука копыт. Пред глазами был все тот же непроницаемый мрак.

Шейх стоял в прежней неподвижности и ждал, и не напрасно. Глаза его на смутном фоне неба уловили вдруг какое-то пятно. Оно шевелилось и вырастало. Через некоторое время Юсуф разглядел смутный силуэт. На перевале горы остановился курд-грабитель. Он так же, как и Юсуф, напряженно смотрел в темноту и прислушивался.

— Один он, или где-нибудь сзади прячется целая шайка?.. — соображает шейх Юсуф.

Из темноты донеслось звонкое серебристое ржание. По этому звуку Юсуф определил, что у курда молодая сытая и нетерпеливая кобылица. Ей наскучили ночные блуждания, и она рвется к лошадям, с которыми привыкла находиться в постоянном общении.

— Но где эти лошади?..

Голова шейха Юсуфа повернулась в ту сторону, откуда появился курд, а уши с еще большим напряжением стали впитывать звуки. Но ни одного подозрительного звука не уловил он. Как будто путь впереди был свободен.

Глаза шейха Юсуфа снова сосредоточились на перевале. Смутный силуэт всадника стал уменьшаться. Курд миновал перевал и спускался под гору. Еще некоторое время выжидал Юсуф, потом осторожно выбрался на дорогу и вскочил на коня. Отдохнувший конь уверенно шагал по капризной и неровной дороге, и всадник не сдерживал его торопливого шага. Он думал о том, что Ущелье Несчастий свободно от грабителей, и ему в эту ночь благополучно удастся миновать роковое место.

Перед ущельем шейх Юсуф остановился и подозрительно стал прислушиваться. В ущелье темнота как будто была гуще. Сырой воздух находился в полном покое. И все-таки сердце шейха забилось тревожно. Мрачный вид ущелья тронул и его крепкие нервы.

Но ущелье велико, а ночь на исходе: надо торопиться. И шейх Юсуф тронул коня и медленно въехал в узкое, темное отверстие. Стук копыт по каменистому пути отражался от сырых скал и казался громче обычного. Несколько раз шейх останавливал коня и прислушивался к тишине. Она казалась необычной.

Перед выходом из ущелья конь шейха неожиданно остановился. Голова с заостренными ушами вытянулась вперед.

Юсуф быстро соскользнул с седла и встал рядом с головой лошади. Впереди опять что-то кроется, но что?.. Ни уши, ни глаза ничего не обнаружили во тьме, и он осторожно двинулся вперед. Так же осторожно шагал за ним и конь и с прежним напряжением прислушивался и принюхивался к чему-то, скрывающемуся у выхода из ущелья.

В сердце шейха Юсуфа стали наростать тревога и злость. Что преграждает ему путь? Он остановил коня и осторожно начал пробираться вперед. Перед выходом из ущелья в беспорядке лежали огромные камни, скатившиеся с гор. Среди них в сером предутреннем сумраке шейх Юсуф заметил двух оседланных лошадей, а немного дальше — двух притаившихся среди камней курдов.

Сердце шейха сжалось от тревоги и стало холодным, как скала, к которой прильнуло его лицо. Положение его было безвыходным. Он замкнут в проклятом ущелье. Двое грабителей здесь, а третий бродит там, сзади, и теперь, должно быть, возвращается обратно. Если шейх повернет назад, то он столкнется с ним. Выхода нет, но и погибать от рук беспощадных курдов шейху не хочется.