Анжела потянула кавалера за рукав, и они отошли шагов на пятнадцать от места неожиданной встречи с архивисткой. Токарева остановилась, переминаясь с ноги на ногу. Веселье сменилось неким дискомфортом. Юноша поглядел на нее и серьезно заметил:

— Лапочка! Поздно уже тревожиться! Эта — стуканет! Как пить дать! Стуканет!

— Не называй меня лапочкой! — прошипела сквозь зубы недовольная Анжела. — Мне это не нравится.

— Не буду, не буду.

— Так. Подожди — ка здесь. Я, пожалуй, скажу ей еще несколько слов.

— Скажи, лап…. Скажи, милая, скажи! — зевнул Тимур. — Я тебя здесь подожду.

— Тебе следует думать о людях лучше! — укоризненно заметила молодая женщина, — Я полагаю, что если Екатерину Андреевну попросить как человека, то на нее можно положиться.

— Положиться — то можно, — скривился Живчиков, но после осекся. — Впрочем, попытка — не пытка. Хорошо, если правой окажешься ты, а не я.

Анжела кивнула и зацокала в сторону Базаровой, к которой подошел тщедушный мужчина, видимо муж, с маленьким мальчиком. «-А пацан явно сынок», — догадалась мысленно Токарева. Анжела с неохотой и оттого с некоей медлительностью приближалась к семейству Базаровых. Екатерина Андреевна стояла к ней полубоком и о чем — то беседовала с мужем и сыном. Телеведущая подошла еще ближе и вдруг приостановила движение, так как только сейчас смогла увидеть профиль коллеги по телекомпании в особом ракурсе. Что — то орлиное, хищное отчетливо угадывалось в профиле заведующей архива. Удлиненный, конусообразный, с несколько загнутым кончиком нос, пытался уловить запах, что исходил от мужичонки напротив.

При внимательном рассмотрении стало очевидно, что говорит одна только женщина, а мужская часть семейства молчит. Сынок косил виноватым взглядом на правый мысок своих летних сандалий. Мужичонка если уж и отвечал, то отводил поток слов в сторону, вместе с запахом, отчего Екатерина Андреевна почувствовала себя глуховатой и не раз повышала голос на мужа:

— Что?! — морщила она лоб, — Говори громче! Громче!

Токарева уловила некоторые слова и фразы, на которых Базарова делала особенно сильное ударение и которые были окрашены гневной, неприязненной интонацией. «Сегодня прекрасное утро…. Плохой пример…. Сынок…. Неокрепшая психика…. «Нализался» пива…. Смердит, как от велкопоповицкого козла…. Мальчик прилежный, а отец пьянь….». Впрочем, Токареву мало интересовали эти внутрисемейные перепалки. У нее была своя цель и она, дабы быть замеченной, громко кашлянула. Напористое чтение нотаций и невнятное мычание в ответ в семейной беседе прекратилось и все Базаровы сразу же уставились на Токареву.

— Вы нас подслушивали? — строго поинтересовалась архивистка с присущей ее характеру прямотой.

— Что вы! — в свою очередь оскорбилась молодая женщина. — Как вы могли так подумать! Вы, знаете ли, Екатерина Андреевна, оскорбительно себя ведете по отношению ко мне. Я вам не девочка, чтобы так со мной разговаривать!

Базарова молниеносно просчитала ситуацию. «-Эта девонька, как все говорят, крутит роман с коммерческим директором Алмазовым. Она ему нравится. «Стуканет» на меня за мою несдержанность, и попрут меня с работы. Как тогда жить? Как с этими обормотами, — мельком взглянула она на мужа и сынишку, — лямку тянуть? Нет! Так дело не пойдет! Поправить положение немедленно!» — быстро выдал указание мозг женщины.

Через пару секунд она предстала перед телеведущей в образе радушной дурочки.

— Что вы, что вы, Анжела Алексеевна, это я не вам! Как я могла бы! Мы же с вами трудимся на одном фронте — информационном. Мы с вами по одну сторону баррикад!

— А кому же вы, прошу прощения, высказали обвинения в подслушивании ваших разговоров? — ехидно прищурила левый глаз Токарева.

— Ну, уж конечно не вам, голубушка! Уж конечно не вам!!! — архивистка даже немного картинно поперхнулась.

— А кому ж? — подняла брови девушка.

— А вы не заметили, что прямо над вашей головой, на столбе, висит телекамера и глазок ее направлен на площадь, где мы и находимся?

Токарева обернулась и подняла голову. Действительно, объектив телекамеры зорко взирал на ситуацию в данном секторе парка. «-Ух, и хитрая же эта архивная крыса!» — подумала Токарева, а сама широко улыбнулась.

Базарова тоже искрилась доброжелательностью и добавила:

— Вы разве не помните сюжет об обеспечении безопасности в местах отдыха туристов и горожан с помощью камер наблюдения? Инициатива МВД города. И сюжет этот крутит наша с вами телекомпания, в программе «Азбука безопасности». Вам эта программа, должно быть, в некотором роде известна?

«— Грымза ехидная! — внутренне оскалилась телеведущая. — Отлично ведь знает, что это — моя передача!».

Но вслух девушка произнесла:

— Какое чудное, по — хорошему старомодное чувство юмора у вас, Екатерина Андреевна! Я вами восхищаюсь!

— Спасибо! Раз вы вернулись то, как я полагаю, у вас есть ко мне какое — то дело?

Токарева решила придать своему голосу оттенок непринужденности и незаинтересованности.

— У меня к вам, Екатерина Андреевна, небольшая просьба, так сказать, личного свойства. Сущий пустяк.

— Все что в моих скромных силах начальницы архива телекомпании! В чем суть вашей просьбы?

— Собственно, так получилось, можно сказать, так расположились звезды на небе, что мы тут с вами случайно повстречались. И я оказалась здесь не одна, и вы.

— Но я пришла сюда с семьей. С законным мужем и законнорожденным сыном! — горделиво вздернула нос Базарова.

— О! Вы очень по — семейному верно все сделали, Катерина Андреевна. Как хорошо, — Анжела говорила мягко, не обостряя ситуацию, — что у вас такая дружная семья. Я же, как видите, пришла с молодым человеком и мне, право, не хотелось бы, чтобы начались некие пересуды относительно моей личной жизни. Тимур — мой, так сказать, дальний родственник. А я — человек публичный. Знаете, как бывает, люди увидят одно, а кривотолки пойдут совсем другие. Мы с вами трудимся в одной компании, делаем одно дело. Вы с эти согласны?