Рихтер скрестил руки и встал в центр класса.

— Смертельное проклятие, именуемое Авада Кедавра, является непростительным, если вы применяете его к разумным существам. Вы должны знать, что если используете его, например, на людях, то нанесете вред своей душе, разрывая ее и оставляя на ней шрамы. Вообще, убийство подобных себе противоречит всему человеческому существу. Убийцы или мучаются от чувства вины всю свою жизнь, или становятся безэмоциональными монстрами. Я считаю, что ни один из вариантов не является допустимым и желанным, — он перевел дыхание. — Следующее — Круцио. Пыточное проклятие. Иногда я искренне недоумеваю, почему запретили его, хотя подобных ему существует больше десятка. Возможно, Круцио универсально в том плане, что дает высокую нервную чувствительность, но в тоже время от перенесенной боли люди не сразу сходят с ума. И от него нет контрзаклинания. Оно в высшей степени не гуманно, но мы его будем изучать потому, что многие полоумные маги в дуэлях с вами будут применять его в первую очередь. Именно поэтому в наших соревнованиях Круцио не запрещено, но его нельзя держать дольше пяти секунд… Вы должны знать, что это такое, чтобы столкнувшись с этим проклятием, не растеряться.

Все в классе затаили дыхание и внимательно вслушивались в каждое слово учителя.

— Это заклинание нельзя создать просто так, взмахнув палочкой и сказав Круцио, — продолжил он. — Для этого нужен гнев, злость, ярость и ненависть. Самые едкие чувства, что имеются у вас. Вам нужно всей душой желать причинить боль, желать насладиться ею. Это заклятие подвластно не всем… И не всегда его можно создать. Если вы не склонны к насилию и садизму, то вам потребуется очень тонко управлять своими эмоциями. Что ж, комнаты для медитаций всегда открыты для вас. Следующее проклятие — Империо. Иногда мне кажется, что оно страшнее двух предыдущих. Империо подавляет вашу волю, делает вас марионетками и заставляет выполнять все прихоти и пожелания того, кто накладывал его. Для того, чтобы сотворить это проклятие, у вас должна быть очень сильная воля, способная подавить волю оппонента. Вы должны вложить всю свою силу, все свое желание управления. Это весьма тяжело. Удается немногим, и слава Мерлину за это. Это единственное из Непростительных, которое можно побороть. Для этого надо искренне желать это сделать, сопротивляться навязанному извне. Мне кажется, ни один из вас пока не способен сделать это. Возможно, не получится и в будущем.

Гарри закусил губу, быть управляемой кем–то марионеткой не хотелось совершенно. Это очень страшно. Вокруг тебя могут быть люди, которых ты никогда не заподозришь в предательстве, а они с легкостью подставят тебя. Не потому что хотят, а потому что они всего лишь управляемые куклы.

— Империо может снять легилимент или специальный комплекс психотропных средств. Процесс трудоемкий, долгий и очень тяжелый. Кстати, очень часто после Империо у людей бывают пробелы в памяти. Часто, но не всегда. Кстати, от Круцио можно немного обособиться, своеобразный уход в медитацию. Это может помочь повысить ваш болевой порог и немного отвлечься от боли, дольше сохраняя ваш разум относительно ясным. А вот справиться с Авадой нельзя. Максимум возможного — наколдовать физический щит. Проклятье разрушит его, но не убьет вас. Но это заберет много сил, так что лучше уворачивайтесь. Целее будете.

Рихтер подошел к Гарри, отвел челку у него со лба вбок и провел пальцем по шраму.

— Считается, что невозможно выжить после Авады, но одно исключение из правил есть. Оно сейчас сидит с вами в этом классе. Не так ли, Поттер?

По классу прокатилась волна шепотков.

— Вы всего лишь отделались от смерти простым шрамом… Удивительно… — мужчина покачал головой и сразу же переключился на другую тему. — Думаю, нам стоит попробовать для начала проверить, сможет ли кто–нибудь из вас сопротивляться Империо…

Все сразу поежились и как–то затравленно посмотрели по сторонам. Они боялись.

— И так, к доске по одному. Пойдем по списку.

Гарри как–то отстраненно наблюдал за тем, как все прыгали, пели, приседали, мяукали, гавкали… Они почему–то напоминали героев циркового представления.

Мирослава сопротивлялась долго. Она рычала, скалилась, трясла головой, но через пять минут сдалась и выполнила указания Рихтера.

Когда настала очередь Гарри, то страха он не чувствовал вообще. Только любопытство. Хотелось проверить себя, бросить себе же вызов.

— Сядь на колени и поклонись, — раздался в голове голос.

В сознании была какая–то белесая дымка и ощущения напоминали те, что были, когда он выпил Сыворотку правды. Ей нельзя было сопротивляться, а тут он не уступит.

Гарри отрицательно покачал головой.

— На колени! — более требовательно повторил голос.

Ноги сами стали подкашиваться, готовясь исполнить команду. Но мальчик, приложив огромное количество усилий, выпрямился.

— Живо на колени! И поклонись мне! — настойчиво приказал голос, без нотки дружественности.

— Нет! — закричал мальчик. — Не буду!

Стихийная магия отбросила преподавателя на пол.

— Ой, — произнес мальчик, когда сознание освободилось. — Простите, я не хотел…

Рихтер сидел на полу очень довольный.

— Ты сделал все правильно с первого раза… Молодец!

После Гарри был Дориан. Благодаря вампирской крови, Империо не действовала на него. Их психика была устроена несколько иначе.

Успеха ребят не удавалось повторить никому вплоть до Офелии, которая после непродолжительной борьбы скинула с себя Империо.

— Говорят, что цыгане могут сами его искусно накладывать, даже не используя палочку, — шепнул на ухо Гарри Дориан.

Мальчик задумчиво кивнул, делая у себя в голове пометку о том, чтобы позже расспросить Офелию о магии ее народа.

Рихтер в конце урока задал большой доклад о трех Непростительных и отпустил всех с миром. Четверг был благополучно пережит.

В пятницу вечером уже вся школа обсуждала то, что с ними учится тот самый Поттер, что пережил Аваду. К нему начали присматриваться. Одни смотрели с научным интересом, другие с любопытством, некоторые с осторожностью.