– Уровень воды опасно высокий, – включился в разговор её муж, серьёзный человек в очках, которые делали его похожим на сову. – У нас очень неустойчивое состояние склона, поэтому постоянно думаешь об оползнях. И я никогда прежде не слышал, что земля может быть так пропитана влагой.

Хозяйка представила ещё несколько пар, живущих на Дороге к Соколиному Гнезду, и беседа потекла по обычной схеме: «Когда вы приехали?.. Надолго?.. Как вам нравится наша гора?.. Вы играете в гольф?»

Квиллер радовался, что никто не заговорил о его усах, хотя женщины и смотрели на него оценивающим взглядом, который он научился узнавать. Среди гостей были ещё двое с усами, но их усы не шли ни в какое сравнение с его – ни по пышности, ни по конфигурации.

Его устраивало и то обстоятельство, что это был коктейль а-ля фуршет. Ему нравилось то присоединяться к болтающим группам, то отходить в сторону, чтобы поговорить с кем-нибудь из гостей. Он был любопытен от природы, а задавать вопросы стало его профессией. Увидев, что Дэл Уилбанк стоит один, задумчиво глядя на пруд, Квиллер подошел к нему со словами:

– Я любовался вашим домом, шериф. Очень оригинальный проект.

– Мы любим его, – угрюмо сказал Уилбанк, – но не все разделяют наше мнение. Если долго смотреть на те диагональные доски, то начинает клонить в одну сторону. Наши владения занимают три и две десятых акра. Ардис хотела видеть закаты, поэтому пришлось вырубить около пятидесяти деревьев. К сожалению, не очень хорошо принимаются телепрограммы.

– Думаю, вы знали Хокинфилда, – сказал Квиллер.

– Все знали Дж. Дж.

– Какой несчастливый конец у того, кто, насколько я понимаю, сделал выдающуюся карьеру.

– Но не такой уж неожиданный, – ответил шериф. – Мы понимали – что-то обязательно произойдёт. Дж. Дж. был независимым парнем и не стеснялся в выражениях. Он ходил по лезвию ножа.

– Говорят, он упал со скалы, это так? – решился спросить Квиллер.

Уилбанк мрачно кивнул.

– И с очень высокой. Но сначала вышла крупная ссора, – сказал он.

– В какое время дня это случилось?

– Около двух часов. Мы с Ардис были дома, ждали звонка от сына из Колорадо.

– Есть свидетели?

– Нет. Дж. Дж. был дома один. Его дочь приехала на День отца и поехала на Пять Углов за продуктами. Когда она вернулась, то увидела разбитое стекло и сломанные перила на заднем крыльце. Она кричала, звала отца, но он не отзывался. Потом она услышала, как их доберман скулит на дне обрыва. Она прибежала к нам в истерике. Это случилось ровно год назад. Я сейчас думал именно об этом.

– Подозревали многих?

– Нужен только один, если такой есть. Мы нашли его по следу машины. Когда дочь Дж. Дж. ехала вниз за продуктами, она видела старый армейский автомобиль, который шёл вверх. Когда она вернулась, автомобиль уже уехал. Хорошо, что она оказалась такой наблюдательной! Следы привели нас прямо к Бичему. Он всегда был смутьяном.

– У него были судимости до этого?

– Нет, но он угрожал Дж. Дж. Его арестовали, обвинив в убийстве, потом состоялся суд, и его признали виновным – простейшее дело. Эти бульбики, вы знаете… у некоторых из них есть склонность к убийству. Вы слышали о Хатфилдзе и Мак-Койзе? Они, правда, не с наших гор, но у нас здесь такие же. Вспыльчивые… затаившие злобу… всегда готовые схватиться за ружье.

– Странно. Я был в Картофельной Лощине пару раз, и у меня сложилось совершенно другое впечатление. Я встретил приветливых людей, с головой ушедших в своё ремесло, – сказал Квиллер.

– Конечно! Но не смотрите на них косо, иначе вам могут снести голову.

Квиллер потягивал содовую, пробовал закуски и слушал гостей, собравшихся у Лесморов. Обсуждали проблемы, неизбежно возникающие у всех, кто живёт в горах: недостаточную защиту от пожаров, высокую стоимость покрытия кольцевой дороги, плохой приём телесигнала, угрозу оползней, возможность освещения Дороги к Соколиному Гнезду и доставки почты.

Решив, что пора уходить, он попросил хозяйку дать немного печёночного паштета для сиамцев – икры не было – и отправился к себе в «Тип-Топ». Дорогой он обнаружил, что подъём к Соколиному Гнезду намного круче, чем спуск от него, а икры ног, привыкшие к равнинам Мускаунти, и так уже болели после субботней прогулки в лесу. Медленно поднимаясь в гору, он вдруг поймал себя на том, что постоянно приглаживает усы: они обладали своеобразной чувствительностью – например, над верхней губой покалывало всякий раз, когда он сталкивался с ложью, обманом или нечестностью. И сейчас усы посылали ему эти сигналы. Коко, с его подергивающимися усами и любопытным носом, обладал той же способностью. В какой-то степени они были братья по духу.

Оставшуюся часть вечера Квиллер провёл за чтением «Волшебной горы» и в мечтах о массаже. Почитав сиамцам вслух, он рано лег спать, так как устал за день и не сомкнул глаз предыдущей ночью. Несмотря на раздражающие кружева на простынях, он крепко проспал до половины восьмого утра, когда шум мотора со сломанным глушителем дал ему понять, что Дьюи Бичем приехал строить бельведер.

Поспешно натянув штаны и куртку, Квиллер спустился на стоянку поздороваться с плотником.

– Лучше построить его там, – предложил он, показывая Бичему на небольшую полянку.