– Ах да, вы говорили об этом… Ваш отец приезжал сегодня утром и начал строить бельведер. Он сказал, что дожди ещё не кончились.

– Как вам его шляпа?

– Она выглядит так, будто имеет историческое значение. – Таков был тактичный способ Квиллера сказать о том, что она обветшала от старости и плесени.

Оживившись, Кризалис сказала:

– Это семейная реликвия. Мой дед однажды прогнал с ружьем сборщиков налогов, и те убегали так быстро, что один из них потерял свою шляпу. Дед хранил её как трофей. В горах его считали героем.

– Ваш дед тоже гнал самогон?

– В то время все гнали самогон из кукурузы, если хотели прокормить семью. Это был единственный способ заработать хоть какие-то деньги на обувку, муку и семена для посадки. Однажды деда посадили в тюрьму за самогоноварение, и он этим гордился.

– Как давно ваша семья живёт в горах?

– С тех пор, как они смогли купить участок земли в низине по пять центов за акр. Из срубленных деревьев они построили дом и жили без дорог – лишь тропы, отмеченные зарубками в лесу.

– Первопроходцами можно только восхищаться. И как они выжили?

– Охотой, рыбной ловлей, выращивая турнепс. Они брали воду из горного источника и всё делали своими руками: мыло, лекарства, инструменты, мебель – всё. Мне рассказывала об этом бабушка. Она говорила, что кто побогаче – имели мула, корову, цыплят и яблони.

– Когда всё изменилось?

– Не раньше тридцатых годов, когда началось строительство дорог и в горы провели электричество. Некоторые бульбики не хотели проводить в дома электричество или водопровод и канализацию. Они считали, это негигиенично, когда уборная не во дворе, а в доме. Мы до сих пор выступаем против мощёных дорог на Малой Бульбе. Мы не хотим, чтобы разъезжающие на машинах ради собственного удовольствия отравляли нам воздух и оставляли мусор по обочинам дорог. Среди старых бульбиков есть такие, которые никогда не спускались с гор.

– Я мало знаю о культуре жителей гор. Надеюсь, вы просветите меня, – сказал Квиллер.

Они приехали в гольф-клуб и появились в дверях ресторана – Квиллер в своей льняной голубой рубашке с галстуком и Кризалис в своих спортивных туфлях и шляпе, как у тореадора. Столы были накрыты к ужину: белые скатерти, фужеры для вина и свежие цветы в маленьких вазочках.

– Предварительный заказ для Квиллера, столик на двоих, для некурящих, – сказал Квиллер женщине, встречающей посетителей.

– О… да… – произнесла она в замешательстве, посмотрев в блокнот, а затем в зал, где было ещё много свободных столиков.

– Мы пришли немного раньше, – объяснил он.

– Идите за мной.

Женщина провела их к столику на двоих в дальнем конце зала, рядом со входом в отдельный бар, где игроки в гольф отмечали победный счёт или с яркими подробностями описывали неудачные удары при попытке загнать мяч в лунку.

– Это похоже на лошадиный аукцион у бульбиков, – сказала Кризалис.

– Мы можем пересесть за столик в более спокойном месте? – спросил Квиллер метрдотеля.

В нерешительности она снова заглянула в свой блокнот и отвела их за стол, расположенный между дверью на кухню и кофейным автоматом.

– Мы предпочли бы столик с видом на площадку, – сказал Квиллер вежливо, но твёрдо.

– Эти столики зарезервированы для постоянных членов клуба, – ответила женщина.

– За тем столиком хорошо. Я ничего не имею против шума, – вмешалась в разговор Кризалис.

Они вернулись ко входу в бар. Положив на стол два меню, женщина спросила:

– Хотите что-нибудь из бара?

– Мы решим, когда сядем за стол, – ответил Квиллер, отодвигая стул для своей гостьи. – Вам коктейль или бокал вина, мисс Бичем?

– Пожалуйста, зовите меня Кризалис, – сказала она. – Как вы думаете, здесь можно заказать пиво?

– Всё, что пожелаете… И прошу вас, зовите меня Квиллом.

– Я полюбила пиво в колледже. До того я знала только вкус кукурузной водки, но она мне не нравилась.

Официант лет двадцати склонился над столом:

– Что-нибудь из бара?

– Пиво для дамы – лучшее из того, что у вас есть, а мне содовую.

Напитки появились очень быстро, и Квиллер заметил своей спутнице:

– Обслуживают великолепно, особенно если мы единственные посетители.

– Будете заказывать? – спросил молодой человек. Судя по карточке, его звали Ви Джей.

– После того как посмотрим меню, – ответил Квиллер. – Не спешите. – Обращаясь к Кризалис, он сказал: – Я обратил внимание на то, что на вас вещи ручной работы. Очень художественно.

– Спасибо, – сказала она признательно. – Далеко не каждый замечает подобные вещи. В нашей семье женщины ткали всегда. Раньше они выращивали овец, пряли пряжу из шерсти и обеспечивали одеждой всю семью. Я начала ткать салфетки на продажу с семи лет. Позднее, в колледже, я узнала, что ткачество может быть творчеством.