Поначалу Одд воображал, как встретится с самим собой где-нибудь в деревне. Придумывал, что должен сказать, чтобы тот другой Одд ему поверил и сделал все как надо. Но, намучившись с прыжками во времени, уверился, что эта встреча никогда не состоится. Пытаясь проделать такую штуку, он просто оставался где был или попадал в совершенно непредсказуемые крайне отдаленные времена.

Однажды его занесло так далеко, что он оказался посреди бескрайнего древнего моря — того самого, что снилось ему в шалаше за тысячелетия до собственного рождения, того, что некогда укрывало еще не существующий Яттерланд — и тут же пошел ко дну со своей тяжелой ношей, успев уже под водой повернуть кольца. Глаза и горло щипало от соли.

Через мгновение с громким «хлюп!» он свалился в болото и снова начал тонуть. Крутнув еще раз, Одд наконец оказался на твердой земле. Это было уже что-то. Глаза и рот залеплял слой вонючей болотной жижи. С головы она пренеприятно стекала за шиворот. Одд брезгливо передернул плечами. Рядом громко хрустнула ветка и кто-то тяжело выдохнул. Когда горе-турист протер один глаз, то увидел прямо перед собой морду огромного зеленого ящера. Его желтые, похожие на сабли зубы были чуть меньше самого Одда. Вокруг неподвижной стеной возвышался тенистый лес. Деревья уходили на такую высоту, которая просто не предназначена для деревьев. Еще немного, и они, как щетка, могли протирать Луну, счищая с нее космическую пыль.

Ящер бестолково моргнул, повернув морду, чтобы рассмотреть мальчика другим глазом, и тут же попытался его сожрать. Но в итоге схватил лишь пучок жесткого папоротника с землей и корнями, росший там, где только что находился его шустрый и сильно перепачканный десерт. В конце концов у Одда получилось вернуться в лагерь у круглого озера как раз к ужину. Друзья даже не заметили, что он куда-то исчезал.

— Свиньи у моего дядюшки чище, чем твоя рожа, — не преминул поддеть его добрый и отзывчивый Крокк, когда Одд вышел из-за кустов.

После еды, усевшись на теплый камень, он повернул кольца в другую сторону — чуть сильнее, чем рассчитывал… И оказался на широкой каменной дороге, заполненной невероятным количеством людей. Столько народу, сколько он видел сейчас сразу, наверное, не набралось бы во всех деревнях Яттерланда вместе взятых. Вокруг стоял невообразимый шум, и всюду горели яркие огни.

Сама дорога, казалось, была проложена по дну глубокого ущелья: слева и справа на огромную высоту поднимались совершенно гладкие отвесные стены, блестящие, как слюда. Сам он стоял на ступеньках короткой лестницы, ведущей к массивной красной двери. Над ней тоже светился яркий немигающий фонарь.

Поначалу Одд в панике взбежал по ступеням и прижался к стене, подумав, что все эти люди бегут от ужасной опасности. Но тут мимо него как ни в чем не бывало прошли две девчонки в каких-то совсем уж коротких юбках. Он даже заморгал от удивления, провожая их взглядом. Те громко и заливисто смеялись, рассматривая что-то светящееся на ладони. Одна из них вдруг показала пальцем на Одда, вторая оглянулась, и они обе снова прыснули от смеха.

«Нет, — решил Одд, — так уж точно не спасаются от опасностей. Дело в чем-то другом».

Всего в нескольких шагах от него пронесся громыхающий сарай на колесах, выкрашенный в синий цвет, с большими белыми буквами «CARGO» на стене. В такое трудно было поверить. Летающий сарай просто не помещался у него в голове, и Одд протер ладонями глаза. Синих, скачущих с места на место сараев он никогда в жизни не видел и не мог даже вообразить, зачем это нужно. «Если в нем живут овцы или куры, представляю, какой там сейчас переполох», — подумал он с удивлением.

Затем он опустил глаза и обнаружил, что вдоль дороги туда-сюда постоянно движутся какие-то штуковины на колесах, напоминающие раскрашенные телеги с навесом. В них за стеклом сидели люди, но ни впряженных лошадей, ни быков нигде не было видно. Зато спереди и сзади у всех светились яркие фонари. И это несмотря на то, что на улице было довольно светло от гигантских горбатых факелов, расставленных вдоль обочины. Было похоже, что в этом чудном месте все буквально помешались на свете, словно не люди, а бестолковые мотыли у свечки.

«Может, эти штуковины катятся с горы?» — подумал Одд. Но светящиеся телеги непрерывно сновали в обе стороны, а значит, если одни спускались вниз, то другие самостоятельно взбиралась в гору. Такого вообще не могло быть! Мальчик снова зажмурился и замотал головой, пытаясь выкинуть этот бред из головы. Когда он открыл глаза, то бред никуда не делся: самоходные телеги все так же катались туда-сюда, а время от времени среди них с ревом проносился очередной ярко выкрашенный сарай размером с дом.

Всюду слышался гул, смех и разговоры множества людей, как в выходной день на базаре. На другой стороне улицы кто-то громко кричал у ярко освещенного входа, из которого выплескивалась наружу веселая музыка целого оркестра. «Наверное, я попал на осеннюю ярмарку в какую-нибудь очень большую деревню, — решил Одд. — Но мне сейчас не до ярмарок!»

Досадуя на себя, он не глядя крутанул кольцо и в одно мгновение оказался по пояс в глубоком снегу, тут же услышав откуда-то снизу восторженный голос Клюппа: