Отряду надлежало приступить к боевой работе сразу по прибытии на место. Одним из первых, если не самым первым, должен был вылететь Иммельман, назначенный пилотом в экипаж его бывшего однокашника по кадетскому училищу лейтенанта Эрхардта фон Тойберна. В 5 утра оба были на аэродроме, к 6:00 подготовили самолет, но из-за сильного дождя вылет отменили.

Погода позволила начать полеты лишь на третий день. Первым поднялся в воздух Иммельман. К тому времени соседи из FFA 20 успели рассказать новоприбывшим о том, что все французские самолеты теперь вооружены пулеметами и из-за этого, а также по причине ставшего особо метким огня зенитной артиллерии стало совершенно невозможно летать над неприятельской территорией.

Учитывая эти обстоятельства, Макс набрал высоту 2700 м (вместо обычных 2 км) и внимательно смотрел по сторонам. Fla поверку зенитный огонь оказался не настолько силен, а благодаря своевременному обнаружению воздушного противника, близкого знакомства с ним удалось избежать.

Всего до 27 мая Иммельман совершил 7 боевых вылетов с наблюдателями фон Тойберном и гауптманом Риттером. В следующие дни он продолжал в том же духе, летая в основном на фотографирование, изредка — на корректировку огня артиллерии.

2 июня Иммельман и фон Тойберн выполняли задание по фоторазведке. При пересечении линии фронта над Аррасом они заметили самолет противника, устремившийся в их сторону. Отошли обратно и попытались пересечь фронт севернее, ближе к Лансу, но там их поджидал другой аэроплан врага. Поняв, что так можно бегать без конца, Макс пошел в «психическую атаку», направив свой невооруженный разведчик прямо на неприятеля, который сразу ретировался, то ли испугавшись вероятного наличия пулемета на немецком самолете, то ли просто заманивая его подальше на свою территорию.

Преследовать их немцы, разумеется, не стали, а приступили к выполнению задачи. Тем временем неприятельский экипаж снова начал сближение, но вступить в бой так и не решился и окончательно обратился в бегство, когда Иммельман во второй раз имитировал атаку. Отогнав противника, германцы спокойно завершили прерванную работу.

На следующий день они выполняли такое же задание и вновь встретили аэроплан, который опознали как французский «Фарман». Эта встреча прошла по иному сценарию. Враг появился когда фон Тойберн уже начал делать снимки. Иммельман, выдерживая курс, лишь наблюдал за его приближением. «Фарман» держался метров на 200 выше «Эльфауге» и вскоре оказался в «мертвой зоне» наблюдения над верхним крылом, после чего раздался звук «та-та-та» и в правой плоскости появилось несколько пробоин. Всего французы сделали около 10 выстрелов, потом наступила небольшая пауза.

Немецкий наблюдатель тем временем уже сделал 6 снимков и невозмутимо продолжал работу, а летчик вынужден был сохранять прямолинейный полет. Противник снова открыл огонь и к хлопкам выстрелов добавился звук попадания пули по чему-то металлическому, совсем не обрадовавший Макса, вовсе не мечтавшего о вынужденной посадке за линией фронта. Наконец, последняя пластинка была экспонирована, и немцы с чистой совестью спаслись бегством, оторвавшись от врага коротким пикированием.

После посадки в LVG насчитали полдюжины безобидных пробоин в крыле, одну более опасную там же (пуля «чиркнула» по краю лонжерона) и еще одну в моторном отсеке (сам двигатель оказался не задет). Словно компенсируя перенесенный стресс, в тот же день командир 62 отряда гауптман Кастнер лично вручил пилоту его первую награду — Железный Крест II класса.

В начале июня в FFA 62 появился первый авиационный пулемет— «Гочкис», «свинченный» со сбитого французского самолета. Оружие установили на самый быстрый из аэропланов отряда — LVG D.VI[* Эта модификация отличалась от D.IV (B.I) некоторыми деталями конструкции (например, фанерной, а не металической обшивкой носовой части).] (впоследствии В.II) и доверили наиболее опытному летчику — Освальду Бёльке.

Затем 12 или 13 числа отряд получил первый аппарат нового класса «С» — LVG D.IV Pol (позже эта модель получила обозначение C.I) с серийным номером С32/15. От обычного D.IV новую модификацию отличал более мощный двигатель (150 л.с. против 100-120), иное расположение экипажа (пилот сидел в передней кабине) и вооружение из пулемета «Парабеллум» на кольцевой турели Шнейдера. Новинку, разумеется, получил Бёльке, совершивший на ней первый боевой вылет 15 июня. А его прежний импровизированный «кампффлюгцойг» передали второму летчику части — Иммельману.

Лейтенант Освальд Бёльке

Летчики и наблюдатели FFA 62 летом 1915 г. Первый слева стоит лейтенант Иммельман, рядом с ним гауптман Риттер, четвертый слева - командир отряда гауптман Кастнер. Сидят: первый слева - лейтенант фон Вюлиш (наблюдатель Бёльке), второй справа - унтерофицер Эстеррайхер.

Вторая половина июля 1915 г.: экипажи тренируются в стрельбе из авиационного «Парабеллума». За пулеметом сидит Риттер, стоят слева-направо лейтенанты Вюлиш, Бёльке, Порр, фон Тойберн и Иммельман.

Первым делом новый владелец применил свои инженерные таланты и спроектировал новую пулеметную установку. Точнее, две установки — по одной на борт, между которыми можно было переносить пулемет. Конструкция понравилась командиру отряда и он отправил её описание и фотографии в штаб ВВС.

Первый вылет на вооруженном самолете неожиданностей не принес, а второй едва не стал последним. У «французов» (для Иммельмана и его товарищей все противники тогда были французами) тоже был пулемет, и они неплохо с ним обращались: очередь попала по фюзеляжу LVG, одна из пуль пробила бензобак, который почти мгновенно опустел, сделав вынужденную посадку неизбежной. К счастью для немцев бой проходил над своей территорией, и в плен незадачливый экипаж не попал.