— Не надо придуриваться, мы все знаем, — голос был искаженный, лишенный эмоций, он не казался человеческим.

— Что?.. Я… я не понимаю.

— Я понимаю змеиный язык и прочел заметки Волдеморта. Истинного Боба Айнджела уже нет среди живых. А в его опустевшее тело поселили тебя.

— Но… что…

— Том Реддл, еще одна частица твоей души, можешь не притворяться. Не могу сказать с уверенностью, из какого хоркрукса тебя достали, но в тебе его личность, его воспоминания вплоть до времени создания…

— О, во мне гораздо больше! — Пленник резко сменил тон, теперь он был насмешливым и презрительным. — Погружая меня в это тело, мой отец поделился со мною всеми своими воспоминаниями! Воспоминаниями, где ты присутствуешь, Враг. Мне известно, что ты встречался и даже сражался с моим отцом… где он?

— Забился, я полагаю, в самую глубокую и грязную нору, ожидая, когда мы до него доберемся, — бросил его собеседник все так же безо всякого выражения.

— Думаю, я понимаю… — парень еще раз окинул взглядом подземелье. — Ваши друзья хотят изучить меня, понять, как мой отец создал меня, как поселил в этом теле… Иначе почему они сохранили мне жизнь, зная, какую опасность я представляю… Но вы… вы… — Глаза юноши подобно сверлам вцепились во тьму под капюшоном. — Вы уже убивали, а Враг? — Почти мечтательным голосом спросил он. — Я знаю, что да. Скажите, действительно ли это столь сладко?.. Смерть, — он закрыл глаза мечтательно поднимая лицо к потолку, — моя память хранит в себе столько картин… Я купаюсь в них, стоит только закрыть глаза. Все эти жизни, уничтоженные моим отцом. Он получал столько наслаждения, неся смерть и страх… У меня пока не было такой возможности. Сотни слуг на коленях предо мной. Целый мир, полный никчемных существ, хнычущих у моих ног, — он вновь встретился глазами с Гарри. — Благодаря бесценным воспоминаниям моего отца я уже представляю себя на троне… Но нет ничего, что бы я ждал с большим нетерпением, чем того мига, когда я наконец принесу смерть в этот мир. Я уже в мельчайших деталях вижу животный страх в глазах моей жертвы, чувствующей, как ее сердце останавливается. Он или она будет кричать, умолять о пощаде. Напрасно. Я уже предвижу то наслаждение, которое испытаю, видя, как он будет истекать кровью. Я буду наслаждаться его агонией столько, сколько это будет возможно. Вы… вы можете спасти мою будущую жертву. Я вижу, что вы готовы убить меня и тоже получить от этого удовольствие… И я обещаю вам: очень скоро один из нас получит это наслаждение, обрывая жизнь другого…

Гарри вышел из камеры с заключенным, запер дверь и обессилено оперся спиной об стену. Пффф… это было гораздо тяжелее, чем он думал. Дамблдор, его родители, Снейп и еще несколько человек, что все это время наблюдали за их «беседой» сквозь стену, прозрачную в одном направлении, спешили к нему.

Как ты? — тихо обратилась к нему мать.

Такое ощущение, будто поплавала в нечистотах… — Гарри откинул назад свой капюшон.

Знаете, — тихо проговорил Снейп, — теперь я не столь убежден, что стоит оставлять это… существо в живых. — Сначала Грюм, потом Джеймс Поттер, а следом и его жена согласно кивнули, занимательный монолог пленника пронял всех.

Да… — тихо проговорил директор. — Не думал, что когда–либо скажу такое, но ЭТО действительно не должно жить. Хотя… — но тут его прервали.

И именно поэтому я считаю, что мы не должны его убивать, — заявил Гарри. Все, ну почти все, присутствующие недоуменно уставились на него, единственная, кто раньше высказывалась за смертную казнь, теперь была против нее. — Вам не показалось, что в этой речи было слишком много показухи? Я допускаю, что из–за всей этой чертовщины с переселением душ сначала в неодушевленные предметы, а потом назад в тела людей, получаются сущие маньяки. Насколько я знаю, та тварь, что сейчас прикручена к лежаку, смутила бы и Волдеморта, ведь даже он не настолько псих. Но в одном я уверена: Том Реддл, не важно основной его кусок, что все еще сидит в его теле, или же огрызки, разбросанные повсюду, до ужаса боится смерти. А то, что там лежит… он сделал все, чтобы спровоцировать меня, словно бы хотел, чтобы я его прикончила. И, черт меня подери, у него неплохо получалось!

Да, — подтвердил Альбус Дамблдор, очевидно его мысли текли в схожем направлении, — но скажи мне, зачем ему желать собственной гибели?

Да не знаю я! Но причина должна быть. Я могу повторить те же аргументы, что и в прошлый раз, только теперь защищая прямо противоположенное мнение. Может быть, перерезав глотку Бобу, мы так или иначе даруем бессмертие и неуязвимость этому хоркруксу, а заодно и самому Волдеморту? Понятия не имею, с чем мы имеем дело, но надо быть осторожнее, и я готова признать, что, наверное, была не права, предлагая избавиться от него…

Молчание длилось несколько минут, большая часть присутствующих просто не до конца поняла, о чем шла речь. И никто не знал, что сказать.

Что же… Значит, мы должны продолжить наблюдения, мы должны в точности понять, с чем мы имеем дело.

Ха, думается мне, смогу я его расколоть! — рыкнул Грюм. С этим все согласились, никто не расслышал, как Гарри пробормотал под нос: «Ну–ну, попробуй».

Как и следовало ожидать, ни черта Аластор не добился, Боб явно умел подбирать ответы, и в конце Грюма пришлось выводить силой, когда он уже совсем собрался убить пленника на месте. Дело зашло в тупик, Орден опять погряз в совещаниях и обсуждениях. И лишь пару часов спустя все с удивлением обнаружили, что Полли Поттер с ними уже нет, нашлась только короткая записка.

«Я пошла домой, а вы пока походите, поболтайте — в общем, не давайте ему расслабиться. Завтра вернусь со свежими идеями.

P. S. Не гасите ему свет».

Гарри действительно вернулся в особняк Поттеров в Ирландии, где ему сначала пришлось отбиваться от наскоков Бэтти и Гермионы, которые усиленно требовали разъяснений. Отбиться от них оказалось непросто, но в итоге Гарри удалось перенаправить их энергию на родителей, которые к тому времени еще даже не вернулись. Это уже само по себе значило немало, ибо был уже девятый час. Поужинав, Гарри расселся в гостиной перед камином с бокалом в руке. Ему необходимо было расслабиться, чтобы еще раз, на более холодную голову, все обдумать. Комфорт роскошного, глубокого кресла, тепло близкого камина и мягкий, сладкий, терпкий вкус сотерна сделали свое дело. Ему наконец удалось изгнать из мыслей крепко там засевшие слова: «… я обещаю вам: очень скоро один из нас получит это наслаждение, обрывая жизнь другого…». Это звучало почти как пророчество, а пророчества Гарри на дух не переносил.

Допив свое вино, Гарри направился в спальню, все, вроде бы, было продумано. Мысль о том, что он устраивается спать в просторной мягкой постели, тогда как Боб все так же полусидит–полулежит, прикрученный к кровати, при свете факелов, заставила его улыбнуться.

На следующий день Гарри вместе со своим отцом вновь отправились в замок. По приходу в кабинет директора, где как раз собралось несколько членов Ордена, они смогли с головой погрузиться в пучину раздражения, усталости и чуть ли не безнадежности. Задавать вопросы о том, удалось ли им что–то вытянуть из пленника, было явно излишне… Дилетанты. Вегетарианцы. Неумехи.