— ВОТ ИМЕННО! С ФЛАМИЕЙ! И не стыдно тебе удерживать её силой? Я должна была сразу догадаться, что неспроста твои навыки на Зельеделии улучшились, у тебя явно была практика в сложных зельях этим летом…

— ДА КАК ТЫ ПОСМЕЛА! Знаешь, ОТ ТЕБЯ я мог ожидать чего угодно: подозрения, что Фламия меня приворожила, что Фламия — Пожирательница, подосланная Волдемортом, что Фламия не такая, как все, но подозревать МЕНЯ в том, что Я кого–то приворожил!..

— А почему это ТЫ чем–то отличаешься? Что ТЫ сделал? Отобрал Философский Камень у Квиррела? Да ты бы и первое препятствие без нас не прошёл! Убил Василиска? А где доказательства? Может, ты и не тот, кто открыл Тайную Комнату, но в твоих силах было её просто закрыть! И то, ты при этом рисковал жизнью Рона, а ведь он был твоим лучшим другом! А на третьем курсе?! Ты ведь нас всех чуть не угробил со своей жаждой мести! Что было бы, окажись твой крёстный предателем…

— НЕ СМЕЙ УПОМИНАТЬ СИРИУСА!

— А, так тебя ещё и совесть мучает! Ну конечно! Ты ведь затащил нас в этот дурацкий Отдел Тайн, хотя тебя просили не лезть на рожон…

— ЕЩЁ ОДНО СЛОВО, И ЗА ПОСЛЕДСТВИЯ Я НЕ ОТВЕЧАЮ!

— Ну да… Герой!.. Просто любопытно, ты зелье сам варил или наследные денежки тратил?..

Конец фразы Гермиона договорить не смогла, поскольку Гарри заклятием швырнул её в сторону выхода:

— Знаешь, а у вас с Малфоем много общего… Иди к нему, может, он забудет, что ты грязнокровка, когда узнает тебя получше…

Мисс Всезнайка вылетела из помещения, грубо отпихнув от себя портрет и даже не заметив входившую Фламию. Та успела увернуться, после чего зашла–таки в гостиную и сразу догадалась, ЧТО произошло…

— Гарри… Что она тебе наговорила?

— Знаешь, иногда я не понимаю этот мир… Я ведь сам выбрал Гриффиндор, факультет храбрецов, хотя Шляпа пророчила мне успех среди Змей. Но в Малфое, Драко Малфое, сыне Пожирателя, оказалось меньше лицемерия, чем в пай–девочке Гермионе Грейнджер! Он ведь никогда не обращался к другим как–то иначе, чем обычно… Для него мир и вправду делится на чистокровных, полукровок, грязнокровок и магглов… Но Малфой ни за что не признает меня своим другом, если даже вражда закончится, он ни за что не признает моих заслуг перед этим миром, хотя я и вправду не смог бы идти по этому пути один… А Гермиона в одночасье превратила меня из героя магического мира в некое более достойное подобие Златопуста Локонса! Да ещё и вдобавок решила, что Я тебя приворожил… И главное, начала обвинительную речь словами «И как я могла с тобой дружить!»… Да…

— Не расстраивайся, Гарри… Что–нибудь подобное обязательно должно было произойти… Если даже история нашей любви ей бы показалась правдоподобной, она бы нашла другую причину для разборок… В этом вся Гермиона, ей надо кого–то в чём–то уличить…

Гермиона Грейнджер шла в направлении туалета Плаксы Миртл. Феликс указал ей, что там лучше всего выплеснуть накопившиеся чувства. Привидение истеричной девочки и вправду было хорошим собеседником для одиноких обитателей замка. В чём в чём, а в грусти и печали она разбиралась отлично. Вот только не одна Гермиона пользовалась её помощью. В этой комнате можно было встретить практически любую девчонку, доведённую до истерики подругами, другое дело, что в это время там вряд ли кто–нибудь будет находится. Но кто–то был. Ещё не открыв дверь, Грейнджер поняла, что в туалете Плаксы Миртл находится парень. И этот парень плакал. Нет, он не рыдал, не мог вести себя недостойно мужчины; его страдания были скупы на эмоции, но он страдал. И Феликс говорил, что его надо пожалеть. Староста открыла дверь и увидела… Драко Малфоя, изливающего душу привидению. Момент для входа был самый удачный, Драко как раз прервал очередную фразу из речи о своей трагической судьбе и посмотрел в зеркало. К счастью, он сейчас не собирался проявлять высокомерие и издеваться над грязнокровкой. Он просто спросил:

— Ты? Что ты тут делаешь?

— Вообще–то, Малфой, этот вопрос более актуален по отношению к тебе. Это ведь женский туалет… Впрочем, я вижу, ты пришёл сюда не из–за естественных потребностей… как и я.

— Что, бросили тебя друзья–гриффиндорцы? Не захотели иметь дела с тобой?.. — Малфой был настолько подавлен, что даже не употребил свой любимый эпитет.

— Если бы они были мне друзьями… Я ведь только сейчас поняла, что была для них ходячим учебным пособием на все случаи жизни. Но вот один уже плевать хотел на учебу — кому она нужна, когда ты победоносный капитан сборной по квиддичу? — а второй нашёл себе красавицу, каких свет не видывал… Вот только я до вчерашнего дня не понимала, что же происходит, а потом поняла: а какой из него герой? Ему нужно постоянно раздувать вокруг себя огонь славы, а иначе он станет героем вчерашнего дня… Я поняла это слишком поздно… А ведь ему бы не удалось ничего сделать без моей помощи!

— Эй, а на меня кто–нибудь внимание обратит? — попробовала влезть хозяйка комнаты. Лучше бы не пробовала… Лучшая ученица шестого курса лёгким взмахом палочки отправила Миртл в путешествие по глубинам канализации…

— Малфой, а тебе что, совсем не с кем поговорить? Ну ладно Кребб с Гойлом, рядом с ними горный тролль не кажется таким тупым, как на самом деле, но ведь есть же и у вас адекватные люди… или всё–таки нет?

— Ну, если честно, то я не знаю, кому можно доверять… Кто из них пойдёт по стопам родителей по доброй воле, а кто окажется жертвой положения? На весь наш факультет найдётся едва ли с десяток человек, которые могут избежать клейма… Да и с теми особо не пообщаешься, они, как правило, сторонятся нас… А ведь со стороны кажется, что весь Слизерин за Того — Кого-Нельзя — Называть! — лицо Драко исказила горькая усмешка. — Вот только многим из нас клеймо ставят силой… как мне…

— Клеймо? Ты имеешь в виду Чёрную Метку?

— А ты догадлива… Многие Пожиратели считают Метку знаком отличия, а уж Метка Ближнего Круга — это вообще круче, чем Орден Мерлина Первой Степени… Вот только это медаль о двух сторонах! Тот, кто принял Его Знак, уже не может жить спокойно. Он может проникать в души своих слуг, может наказывать их самыми изощрёнными пытками, даже не поднимая палочки. Мы — рабы, я — раб!

— Вас удерживает страх?

— Если б только страх за себя… Мы тоже люди, и ничто людское нам не чуждо! Он угрожает мне расправой над моей семьёй, моя мать в его руках… Я не имею права не подчиниться!

— Но что он от тебя требует?

— Боюсь, я не могу сказать… Если ты узнаешь, то захочешь предупредить, а если и не захочешь — твои мысли тебя выдадут… Одно могу сказать: над всеми нависла опасность, но остановить его я не в силах…

— Я буду рядом с тобой…

Этот разговор был не единственным мирным контактом учеников Гриффиндора и Слизерина за этот день. И в этом разговоре речь тоже шла о Чёрной Метке, вот только речь шла о другой стороне медали… Если б гриффиндорец, пришедший на эту встречу, знал, чью судьбу он повторяет, Пожиратели остались бы без новобранца… Но он не знал…