— И часто султан тебя навещает?

Майса горько усмехнулась:

— Ну что ты. Он таскает мою несчастную мать по Йемену и Саудовской Аравии, преумножая свое состояние и тратясь на бесконечных любовниц.

В этом ее отец ничем не отличался от его собственного.

— Я слышал, ты была помолвлена. Но, судя по всему, замуж так и не вышла?

— Вообще-то вышла, но спустя две недели после свадьбы поняла, что даже в нашей стране женщина может выжить и без мужчины. Развестись было не просто, но я этого все же добилась, правда, отец меня так и не простил.

— Представляю, через что тебе пришлось пройти.

Майса снова пожала плечами:

— Я понимала, что многие начнут меня сторониться, но я больше никому не позволю решать, как мне жить.

Зейн невольно улыбнулся. Оказывается, Майса во многом похожа на Мэдисон.

— Я кажусь вам смешной, ваше высочество?

— Нет, просто ты мне кое-кого напомнила.

— И кого же, если не секрет?

— Советницу по политическим вопросам, нанятую Рафиком, чтобы спасти меня от меня самого.

— Ей досталась нелегкая работа.

— Поверь мне, она, как никто, в состоянии с ней справиться. Она невероятно упряма и умна, но при этом, к счастью, не обделена чувством юмора. Периодически она меня чертовски утомляет, но чем дальше, тем больше мне хочется о ней узнать.

— А она симпатичная?

— Да, и дело даже не во внешности. Я уже давно не встречал таких очаровательных женщин.

Склонив голову, Майса пристально на него посмотрела:

— Ты влюбился.

Зейн вздрогнул:

— Она — моя помощница.

— Твоя помощница тебя очаровала.

— Бред, мы знакомы всего пару дней.

— Иногда пара дней становится длиннее целой вечности.

Судя по тону, она познала это на собственном опыте.

— Пусть так, но ты же понимаешь, что я в любом случае могу жениться только на равной себе.

— Да-да, я помню, мы испокон веков женились лишь на равных. Но теперь ты можешь все изменить.

— Мне и без этого придется многое поменять, и лучше уж думать о тех переменах, что непосредственно затронут будущее нашей страны.

— А собственное будущее тебя не волнует? Ради допотопного обычая ты готов отказаться от любви?

Зейн слишком устал, чтобы спорить.

— Могу я у тебя переночевать?

— К твоим услугам двенадцать спален, но разве тебя не станут искать?

Станут, но ему уже было все равно.

— Диб знает, где я.

— Зейн, я понимаю, это не мое дело, но я просто обязана сказать, что ты не можешь спрятаться от всех проблем.

— А я и не прячусь. Я всего лишь хочу немного отдохнуть и собраться с мыслями.

— Ладно, как скажешь, тогда позволь проводить тебя в спальню, где ты сможешь отдыхать, мечтая об очаровательных советницах, завоевавших кусочек королевского сердца.

Маиса всегда отлично его понимала, но на этот раз ошиблась.

Сам он к Мэдисон ничего не чувствовал, да и ей его сердце не нужно.

Мэдисон наконец-то поймала Зейна на дворцовой крыше. Он сидел прямо на бетоне, прислонившись к стене и сцепив руки на животе, и так глубоко ушел в свои мысли, что она не сразу решилась его окликнуть. Ладно, хочет она того или нет, но выбирать не приходится, она и так потеряла слишком много времени, и теперь ей просто необходимо получить ответы, без которых при всем желании не сможет обойтись в борьбе со слухами.

Разумеется, если это всего лишь слухи.

Мэдисон только сейчас заметила, что вместо привычной рубашки и брюк на Зейне черная облегающая футболка, камуфляжные штаны и армейские ботинки.

— Как я погляжу, шейх наконец-то вернулся, — начала она.

— Как ты догадалась, где меня искать? — спросил он, поднимая глаза.

— Елена посоветовала посмотреть на крыше, по ее словам, вы с братьями в детстве спасались здесь от уроков.

Зейн улыбнулся:

— Так и знал, что она меня выдаст.

— Можно к тебе присоединиться?

Принц похлопал по бетону рядом с собой:

— Здесь не слишком-то удобно, но располагайся.

Мэдисон уселась рядом с Зейном и обхватила колени руками, предварительно убедившись, что подол платья не открывает ничего лишнего.

— Когда в следующий раз захочешь от всех убежать, возьми меня с собой, хорошо?

— Этого больше не повторится.

— Надеюсь, что так. Ты просто не представляешь, как мы все волновались, пока Диб не сказал, что с тобой все в порядке.