Шрифт:
– Почему?
– Она была нужна дома, чтобы ухаживать за больной матерью. Думаю, она одинока и разочарована в жизни. По-моему, ей хотелось со мной поговорить как с юристом – или не как с юристом. Мы пошли во внутренний дворик и там повспоминали о школе, даже немного посмеялись.
– Как, по-твоему, она реагирует на весь этот шум и затруднительное положение, в которое попала её семья?
– Она абсолютно убита случившимся с собакой. Это был чау-чау. Его звали Зак, пишется 3-а-к. Бей второго! Кулаком, Джуни!.. В конце концов она по секрету призналась мне, что пёс на самом деле принадлежал её брату, но адвокат хотел, чтобы все считали, что он принадлежит Флойду.
– Чтобы все собачники жалели его клиента, – предположил Квиллер.
– Именно так. Её брат живёт в квартире, где нельзя держать животных, поэтому на ночь приводил пса к своим родителям. Убивал двух зайцев. У всех в округе есть сторожевые собаки… Бей три раза, Дэйв! Мо-лодгина!
Дэйв забил три раза, зелёные футболки рысцой выбежали на поле, а красные заняли место в обороне.
– А сын Флойда учился у тебя? – поинтересовался Квиллер.
– Всё, что я могу сказать, это то, что он занимал место. К тому же он и его дружок из Чипмунка всё время вляпывались в какие-нибудь истории.
– Какие истории?
– Драки… ношение ножей… пьянки несовершеннолетних…
– Наркотики?
– Тогда главной проблемой был алкоголь. Это же было несколько лет назад. Эдди и другого пацана исключили… Отлично, «типусы»! Бейте этих ночных горшков!
Из третьего ряда раздался рёв Райкера:
– Отправьте этих пиявок к ним же в морг!
Тем не менее в конце шестого периода счёт оставался 12:5 в пользу «Тюбиков». Квиллер наблюдал за игрой без энтузиазма: он предпочитал софтболу бейсбол. Ему нравились боковые броски и от плеча, долгое ведение мяча к нападающему и девять подач; нравились звуки настоящего бейсбола. В следующем перерыве он спросил Роджера:
– Дочь Флойда считает, что убийство собаки связано с обвинением против её отца?
– Она об этом не говорила, а я не спрашивал. Чувствительная натура.
– Когда произошло убийство?
– Около двух часов ночи. Мать не спала и услышала выстрел. Она позвала дочь.
– А кто-нибудь слышал, как пёс лаял на непрошеного гостя?
– Думаю, нет.
Игра закончилась со счётом 13:8, и Роджер поднялся, одобрительно выкрикивая:
– Хорошая попытка, ребятки! В будущем году мы этим гадам «тюбикам» сделаем анестезию!
Когда Квиллер вернулся к себе после игры, Юм-Юм спала в своём любимом глубоком кресле, свернувшись улиткой. Коко смотрел в окно прихожей.
– Если ты поджидаешь Зака, то брось это! – сказал ему Квиллер. – Он уже больше сюда не придёт!.. Давай лучше почитаем. Книга! Книга!
После ещё одного пристального взгляда в глубь сада Коко оторвался от окна и с учёным видом обнюхал книжные полки. Наконец он учуял «Панамский канал: курс инженерии».
– Спасибо, что напомнил, – сказал Квиллер, начисто забывший о существовании этой книги и не открывавший её с тех пор, как принёс домой.
В ней было много статистических данных и чёрно-белых фотографий времен Первой мировой войны, и, хотя Квиллеру книга показалась достаточно захватывающей, Коко, не скрывая, зевал.
– Продолжение следует, – объявил Квиллер, ставя книгу на полку «История».
СЕМЬ
После матча и сеанса чтения о Панамском канале Квиллер позвонил Полли домой.
– Ты сегодня читала первую страницу газеты? – спросил он. – Видела заметку о собаке Тривильена?
– Разве это не варварский, бессмысленный поступок? – живо отозвалась она. – На что они надеялись? Это не вернёт беглеца и не компенсирует их финансовых потерь!
– Пёс даже не принадлежал Флойду, – сообщил ей Квиллер. – Это пёс его сына, твоего строителя.
– Час от часу не легче!
– Он каждый день ходил с ним на работу – красивое, дружелюбное и хорошо воспитанное животное.
– Кого-нибудь подозревают?
– Пока нет. Полиция ведёт расследование.
– О, дорогой! – вздохнула Полли. – Зло порождает зло.
Квиллер оставил свой нейтральный тон и интимно, с участием спросил:
– А как дела у тебя и Бутси?
– Всё в порядке. А что ты сегодня делал?
– Сегодня вечером я смотрел, как «Тюбики» побивали «Типиков» в ежегодном, матче. Я знал, что ты была слишком занята, чтобы пойти, но все интересовались, где ты. – Это было преувеличением, так как только двое задали этот вопрос хотя остальные, вероятно, недоумевали, почему самый богатый холостяк северо-востока центральной части Соединенных Штатов пришёл на матч один. Надежда проснулась в груди у сотни одиноких женщин Мускаунти и у тех, что вот-вот станут одинокими.