Я никогда прежде не просил выходных. Но если Джордж хоть на мгновение задумается и начнет колебаться, я откажусь от своих планов. Ну а если он благословит меня, значит, сама судьба подталкивает меня на встречу с братом.

– Что же ты раньше молчал, парень? – пророкотал Джордж. – Я-то беспокоился, что ты один-одинешенек на всем белом свете. А родственники – это всегда хорошо, даже если ты с ними не общаешься. Потому что в конце-то концов вы же одна кровь, у вас одна фамилия. Тебе полезно будет разобраться, что они за люди.

– Надеюсь, сэр. – Я занервничал. Мы вступали на опасную территорию. Я никогда не называл ему своей настоящей фамилии. Он знал меня как Стефана Пайна. В этом имени мне нравилась не только простота и лаконичность, но и само значение слова «пайн» [1] . Я невольно сравнивал себя с вечнозеленым, никогда не меняющимся деревом. Новая фамилия словно стала отражением моей истинной сущности. Думаю, нечто подобное произошло и с Дамоном, когда он выбирал свой псевдоним.

– Даю тебе неделю, – сказал Джордж.

– Спасибо, но, в любом случае, так много времени мне не понадобится. Я ведь всего лишь собираюсь пригласить родственников на чай. Да и то если мне удастся найти их. Но все равно – огромное вам спасибо, – смущенно поблагодарил я Джорджа.

Вот что я тебе скажу, сынок, – он заговорщицки наклонился ко мне. – Мы пойдем с тобой к моему портному и купим тебе таких рубашек, что ты, черт побери, сможешь очаровать каких угодно родственников.

– Нет, спа… – Я хотел было отказаться, но во время спохватился. – Отличная идея, спасибо! – твердо сказал я.

В конце концов, Дамон всегда так заботился о своем внешнем виде, что я решил сыграть с ним на его же поле. Я хотел предстать перед ним как человек, которому есть чем гордиться в жизни. Пусть мой братец ловчит и обманывает всех и вся. В какой бы социальной среде он ни оказывался, сложностей с этим у него никогда не возникало. Гораздо труднее завоевать доверие людей, и именно такой путь выбрал для себя я. Может быть, мне даже удастся стать брату достойным примером или хотя бы незаметно напомнить о том, что он не должен вести жизнь, лишенную смысла.

– Это меньшее, что я могу для тебя сделать, – заметил Джордж, и мы снова оба погрузились в молчание.

Единственное, что нарушало тишину, был ритмичный перестук колес поезда и причмокивание губами, которое время от времени издавал Джордж. Я глубоко вздохнул. Мне вдруг стало нестерпимо тесно в нашем купе и безумно захотелось оказаться на крыше амбара в Мэнор-хаусе, наедине со своими мыслями.

– Ты сегодня что-то тихий совсем, а? – нарушил молчание Джордж. – И вчера вечером тоже все помалкивал… – Он промокнул салфеткой губы и опустил газету на колени.

– Да, вы правы. У меня столько всего накопилось… – начал я, с трудом подбирая слова. И это еще было мягко сказано. Мало того что с сегодняшнего утра я был не в силах думать ни о ком, кроме Катерины, так теперь еще и мысли о Дамоне, который, как выяснилось, находится совсем рядом, просто сводили меня с ума.

Джордж кивнул, и в его водянистых голубых глазах появилось выражение понимания и сочувствия.

– Тебе необязательно делиться со мной подробностями. Я понимаю, у любого человека есть свои секреты. Но, будь добр, пожалуйста, помни, что в моем лице у тебя есть друг, – сказал Джордж очень серьезно.

Моя история была известна ему лишь отчасти. Он знал только, что я покинул родной дом и уехал из Америки, потому что не хотел жениться на женщине, которую выбрал мне отец. Но что-то в выражении его лица – спокойном и располагающем – подталкивало меня решиться на более подробный рассказ.

– Конечно, я вовсе не хочу вмешиваться в твою жизнь и надоедать тебе расспросами, – поспешно добавил Джордж, смущенно теребя газету на коленях. Он то разворачивал ее, то складывал вновь.

– Нет-нет, вы мне совсем не надоедаете, сэр, – успокоил я Джорджа. – И я благодарен вам за ваш интерес ко мне. По правде сказать, – я наконец решился и пытался тщательно подбирать слова, – в последнее время я чувствую себя каким-то неустроенным.

– Неустроенным?! – взволнованно переспросил Джордж. – Тебе не нравится твоя работа? Я понимаю, что ты сейчас занимаешь положение ниже того, к которому привык в Америке. Но знай, что я к тебе присматриваюсь и уверен, что у тебя есть будущее. Просто тебе нужно освоиться в новой жизни. Потерпи немного, затяни потуже пояс, и через пару-тройку лет посмотрим, что можно будет сделать. Может, я даже помогу тебе выкупить кусок земли в собственность, – пробормотал Джордж.

– Нет-нет, дело не в моей работе, – затряс я головой. – Я очень благодарен вам, Джордж, за возможность, которую вы мне предоставили. И мне очень нравится жить и работать у вас на ферме. Дело в другом… Меня… Меня мучают кошмары, связанные с моим прошлым. Иногда я думаю, смогу ли я вообще когда-нибудь покончить с этим… Смогу ли я оставить позади ту свою жизнь. Мне не дают покоя мысли о том, как мой отец разочаровался во мне, – объяснения мои были довольно сбивчивы. Джордж был первым, кому, кроме Келли, я так много рассказал о себе. И хотя эти жалкие признания не открывали всей бездонной пропасти моих проблем, но я все же почувствовал некоторое облегчение, разделив с кем-то даже малую часть моего груза.