С этими мыслями я вскарабкался на верх и, одев халат, за несколько глотков концентрированного тиамином напитка повысил бодрость в организме до запредельного. Допив чай, я заказал завтрак и букеты свежих цветов: тюльпаны для Тони и сирень для Анастасии.

Когда цветы доставили в номер, мы, с Пашей, стали будить наших женщин, присев по разные стороны от их кровати и нежно щекоча их за выступающие округлости. Это была ошибка! Каждый из нас был послан на хрен, вместе и по отдельности, за неосторожное обращение с не выспавшимися женщинами! А так нам и надо! Сразу нужно предлагать антипохмельные таблетки!

Вот таблетки предъявлены и употреблены, мы прощены и снова посланы, но уже за завтраком для любимых.

Мы сидели на террасе с чашечками кофе в руках, и сумасшедшая эйфория охватила меня. Я кульбитом сиганул в воду, веером брызг, мгновенно, соблазнив Пашу присоединиться к виду водоплавающих самцов.

Наш задор передался девочкам. Настя что-то сказала Тоне, и они устроили синхронный танец черлидерш-стриптизерш. Мы с Пашкой пулей вылетили к ним из воды, напрягшимися мышцами очень порадовав обслуживающий персонал трамвайчика. (Напрасно я надеялся, что только женскую половину).

Все когда-то заканчивается, и наш круиз подошел к концу. С нами весело прощались стюардессы и стюарды, когда мы сходили с трамвайчика по трапу, и наши девочки заслуженно ловили их завистливые взгляды, а мой сканер, настроенный на просмотр файлов с моими текущими геокоординатами, обнаружил прибавление в сети славного видео нашего утреннего выхода с процедуры омовения, имеющего множественные пожелания авторов к общественности «в 10–00 ждем на причале».

На причале мы были в девять, так что приписку к видео его авторы сделали не про нас.

Я и Настя попрощались с Пашей и Тоней и сели в мою А2. Настя позвонила со сканера к Энтони и узнала, что вскоре вся компания собирается в «I'm» на какой-то турнир космобитвы «тяжелый день» и договорилась с братом, что приедет туда вместе со мной, и ребята нас дождутся в клубе.

После разговора с Энтони Настя подключилась к визарду кара, и мы зарегистрировались на вебинарной [89] лекции Института Генных Изменений.

Я не многое, конечно, понимал в аббревиатурах, но удобные раскрывающиеся ссылки делали текст для меня понятным, хотя, спасибо Пашке, основные термины и определения генной инженерии мне были знакомы.

Вся генная инженерия похожа на объектно — ориентированное программирование, с хранилищем основного алгоритма действия в генах, только записанного не нулями и единицами, а нуклеиновыми наборами кислот, являющимися одновременно и кодами и регистрами памяти ОЗУ клеток. Я с удовлетворением узнал в генных структурах алгоритмические записи, ждущие своего часа программных модулей и срабатывающие на внешние раздражители — тригерры, которые при положительном воздействие способствуют делению клеток, содержащих развивающий код ДНК [90] . Цена не совпадения поведения клетки к ожидающим ее обстоятельствам была строгой. Смерть организму, несущему не подходящий, вредный, в жизненной ситуации, код.

Генетическая информация, представленная на сегодняшней лекции, натолкнула меня на мысль сделать один из модулей моей программы помощника по похожему принципу. Выделять программно благоприятствующие у разных людей особенности поведения и характеров, отражая сонаправленности графов [91] индикаторов сущностей [92] , в период влияния лакмусовых [93] раздражителей в базах данных помощника.

Время лекции летело так быстро, что я и не заметил, как мы подъехали к Институту Генных Изменений и нам с Настей пришлось расстаться.

Напомнив мне, что она приедет в «I'm» в шесть вечера, девушка подарила мне на прощание поцелуй девственницы, и я направил кар в сторону офиса моей конторы, а мысли в сторону работы.

Пока были свежи впечатления от лекции по генетике, я стал вводить в код моего помощника новые алгоритмы усовершенствования, действующие по аналогии с принципами передачи информации ДНК.

Увлекшись созданием кода я опомнился, только тогда, когда мой кар стоял в карусели парковки нашей фирмы. Поднявшись в офис, я запустил созданный модуль на проверку и двинул на кухню, пить кофе с коллегами.

Тут шло бурное обсуждение событий сегодняшней ночи. Речь шла о том, что за ночь в порядка полсотни автоаварий пострадали более трех сотен машин. Один из старших программистов нашей группы, на кофе-брейке [94] , озвучил это вслух, и все присутствующие живехонько, включились в дискуссию и обменивались версиями. В ход шли разные предположения, начиная о сбое ПО компьютера социума, и заканчивая версией об участии программистов из полицейских структур в подготовке социума к принятию закону о тотальной слежки за членами общества.