И, конечно же, он добился своего - лица падчериц просияли улыбками.

Надо сказать, что лорд Уэсли был одним из самых добродушных людей, которых только можно представить. Даже особо яростные злопыхатели, исходящие ядом на весь мир, и то вряд ли смогли бы его уличить в каких-то неблаговидных поступках.

В юности, он слыл "добрым малым", а в зрелом возрасте стал "стариной Джорджем". Всегда ровный и доброжелательный со всеми, лорд считался бесконфликтным и приятным собеседником. И всё в его жизни шло прекрасно, когда он, к ужасу родни и всех светских знакомых, женился на весьма странной и даже подозрительной особе.

Одно время даже всех вышеперечисленных достоинств Уэсли не хватило для того, чтобы удержать открытыми двери в высший свет. Долгие годы его опрометчивая женитьба служила излюбленной темой разговора среди завсегдатаев светских гостинных, подвергнувших в свое время супругов остракизму. Но время шло, страсти постепенно улеглись, и после долгого перерыва "милейшего Уэсли" снова стали принимать. Правда, появлялся он, в основном, в сопровождении своих хорошеньких падчериц, а вот его супруга часто сказывалась больной, хотя все отлично знали, что здоровья у той хватит на десятерых! Вечно занятой Изабелле просто не хотелось тратить время на выслушивание никчемных сплетен светских знакомых.

Вот и сегодня леди Уэсли не было в поместье. Осень - пора крупной игры на бирже, поставок хлопка из Америки, спекуляций и торгов. Казалось даже странным, что Изабелла в азартном круговороте охоты за деньгами вдруг вспомнила о своих дочерях и зачем-то решила отправить их к своему брату - недавно отошедшему от дел торговцу бакалеей.

– А я,- возмущенно пискнула пятнадцатилетняя Женевьева, которую на английский манер называли Дженни,- останусь дома одна?

Уэсли, обожавший эту падчерицу, поспешил успокоить надувшую губы любимицу.

– Мы с тобой займемся интереснейшим делом - примем участие в охоте на лис в поместье Бертрамов. Говорят, что там ожидают самого герцога Кентсомского с сыном, а тот такой красавец, что в него влюбляются поголовно все девушки!

Но когда черные глазки Дженни засверкали воодушевлением от подобной перспективы, её пыл моментально охладила Мэри - зеленоглазая язвительная девица.

– Бертрамы ждут своего знаменитого родственника уже на протяжении нескольких лет, будоража всю округу, но ни разу их ожидания не увенчались успехом. В самый последний момент, его светлость присылает извинения. Так что особо не надейся ни на старика, ни на его красавца сына. Да и не думаю, чтобы его заинтересовала пятнадцатилетняя девчонка, которой няня с боем моет уши!

Дженни, естественно, не осталась в долгу.

– Уши у меня чистые, зато я не кривляюсь, когда на меня смотрят молодые джентльмены, не закатываю глаза и не кусаю, чтобы покраснели, губы!

– Тихо, девочки, тихо, - Уэсли призвал разбушевавшихся задир к порядку,- это никуда не годится! Успокойтесь и доедайте завтрак.

Девушки не осмелились ослушаться, но все равно до конца трапезы кидали друг на друга сердитые взгляды. И так всегда! Мэри не ладила с Дженни, она вообще мало с кем могла общаться без скандалов и оскорблений.

А ведь они не были даже кровными родственницами! Мэри взяли в семью на воспитание незадолго до рождения Беатрис. Приемная мать весьма скупо и неохотно отвечала на вопросы девушки о родителях, впрочем, ничем не отличая её от своих детей. Зато лорд Уэсли ставил эту девицу на самую низкую ступень своих привязанностей.

Может, всему виной была извечная лояльность мужчин к женской кротости? Вот Беатрис тоже не покоряла взгляд особым совершенством черт, зато слыла добрейшим созданием. Такие девушки всегда внушают мужчинам покровительственные чувства - что, мол, возьмешь, с этих безропотных овечек? Синеглазая хозяйственная хлопотунья, она успешно заменяла мать во время бесконечных отлучек и умело глушила ссоры между сестрами.

Зато Мэри являлась её полной противоположностью. Высокая, подвижная, беспокойная, не способная ни к какому роду занятий, требующих усидчивости и старательности, разве только к запойному чтению книг. И даже здесь всё было чересчур! Как часто лорд сурово выговаривал ей за чтение совершенно неподходящих для юной леди романов. Да и внешность у девицы была соответствующая - яркая, раздражающая, цепляющая взгляд. Неправильные черты лица, слишком буйная копна темных вьющихся волос, крупный рот, высокие скулы и стрельчатые грозные брови над зелеными мятежными глазами скорее отпугивали местных молодых джентльменов, чем привлекали. Да ещё вдобавок к этому какой-то злой гений наделил Мэри безжалостным язычком, который вонзался в несчастную жертву, подобно ядовитому жалу!

И, конечно, разделяло девушек приданое. В отличие от бесприданницы Мэри, Беатрис от отца досталось сорок тысяч фунтов, ещё кое-какая недвижимость, и доля в компании по перевозке колониальных товаров примерно на такую же сумму. Лорду, как никому другому были известны титанические усилия жены по сбору денег для воспитанницы, но даже при самой строгой экономии и в результате виртуозных финансовых махинаций, леди Уэсли смогла ей отложить всего десять тысяч фунтов. Деньги не малые, но всё равно, не открывающие перед той никаких перспектив блестяще выйти замуж.