— Действительно.

— Не ошибаешься?

— Нет.

— На каком я месте?

— То есть?

— Ну вот мама — на первом, потом, наверно, Василий, а я?

— Делишь с мамой первое место.

— Это правда? — Глаза мальчишки лучисто засияли.

— Абсолютная…

— Твой Василий когда приезжает?

— Завтра.

— Интересно, какой он? — задумчиво сказал Сережа и почему-то помрачнел.

…Но Василий прислал телеграмму, что планы изменились, и он летит прямым рейсом в Ленинград.

Сережа видел, с какой горечью прочел эту телеграмму отец, а ему бодро сказал:

— Жаль! Василий не сможет заехать. Ну ничего, в другой раз познакомитесь.

И Раиса Ивановна искренне огорчилась, но подумала: «Кто знает, какой была бы встреча!»

Виталию Андреевичу в эту ночь не спалось. Он тихо оделся и спустился вниз, к Дону. Река походила на безлюдную дорогу. Холодное небо сверкало синими огнями. С тихим шелестом падали, покачиваясь, листья. Казалось, они осыпаются все разом, устилая землю золотистым ковром.

Вспомнилась другая такая же ночь — в их селе Песчанка, на Саратовщине. Его мать умерла, когда ему было два месяца, и воспитала его добрая, самоотверженная женщина — фармацевт Дарья Семеновна. Однажды ночью — ему тогда уже было, как Сереже, лет четырнадцать — он проснулся от ощущения, что за окном идет дождь. Прокрался в сад — и увидел: под беспощадным небом вот так же осыпались листья. Еще накануне небо было ласковым, звезды казались близкими. И вот светили холодно, отчужденно взирали на мир, словно строго о чем-то вопрошали его.

Давно нет в живых мачехи, Дарьи Семеновны, и сам он отчим… А Василий оставил в сердце новую ссадину.

«В чем состоял просчет мой как отца? — снова и снова спрашивал он себя. — Видно, слишком скуп я был на душевное тепло… Недостаточно близок… А только это делает отца отцом».

Да, Василия он упустил. Иначе не было бы у того уверенности, что мир лишь для него и важно только его собственное самочувствие. Иначе Василий не стремился бы выжать все, что можно, из бабушки, матери, отца и непременно приехал бы…

Сережа уже часа два возился в своей «экспериментальной мастерской». Так назвал он кладовушку возле кухни, куда, с благословения мамы, притащил когда-то старый трансформатор, куски фанеры и паяльник.

Сооружения из консервных банок, разобранных ходиков и бывших в употреблении предохранителей были начальной продукцией этой мастерской. Виталий Андреевич купил Сереже набор инструментов, добыл листовой дюраль, резину для колес, помогал мастерить радиоуправляемую модель самолета «Оса». Но кустарщина кончилась, когда Сережа записался в городской кружок юных ракетчиков и стал часами пропадать «на космодроме Звездного городка».

Теперь мастерская стала играть чисто подсобную роль.

Время, когда Сережа собирал деньги на покупку микродвигателя и запрашивал Союзпосылторг, можно ли приобрести реактивный двигатель, осталось далеко позади.

В «Звездном городке» руководитель кружка инженер-конструктор Павел Иванович учил ребят делать чертежи корпуса ракет, разрабатывать «топливо», проводил с ними замер высоты полетов тех ракет, что они строили, составлял разные графики.

Они даже запустили в небеса лягушку, и эта путешественница вполне благополучно приземлилась на парашюте.

У них в «Звездном городке» появился свой «генеральный конструктор» — Федор Громов из девятого класса и «главный теоретик» — очкарик Платоша из Сережиного класса. Ну этот — прямо восьмое чудо света: лоб шишковатый, между бровями, как у мыслителя, пролегла глубокая морщина.

Физику, химию, космонавтику Платошка знает, как бог.

Вот обещал прийти в 18.00, значит, сейчас будет. Точность — его первейшее качество. И действительно раздался условный звонок: два коротких, один длинный и снова два коротких, Платоша!

Он пришел не один, а с Венькой Жмаховым из седьмого «Д». У Веньки подвижное, белокожее, с хрящеватым носом, лицо, язвительная складка губ. Волосы на голове всегда такие, будто он недавно выкупался, а обсохнуть толком не успел. На тонкой шее перекатывается классический кадык. По поводу этого кадыка Венька сам острит: «Мне бы петь, но я умею только кукарекать» — он и впрямь здорово выводит петушиные рулады. Юркого, неугомонного Веньку вся школа чтит как острослова и знатока истории. Он вышел победителем даже на городском конкурсе юных историков, заработал путевку для поездки в Ленинград.