Замер, продолжая удерживать Леночку за талию. Поднял глаза, улыбнулся. Лена стояла, хватаясь за меня одной рукой. В глазах растерянность и испуг, страсть и нежность. Горючая смесь, от которой грозило сорвать последние барьеры.

Меня спас телефонный звонок. Не отворачиваясь, вынул телефон из кармана.

– Алло, - проговорил я.

– Пап, - услышал голос сына, - Мне тут уже надоело. Заберешь меня?

– До вечера не потерпишь?
– спросил я, думая, как бы успеть и Лену уговорить ехать ко мне домой, и Ильяса забрать.

– Думаю, пару часов продержусь, - вздохнул мой парнишка.

– Лады, - коротко ответил я.

– Ильяс?
– хрипло спросила Лена. Кивнул. Девочка улыбнулась, очевидно, вспоминая сына, - Ты где его оставил? Езжай к нему. Я и сама справлюсь. А завтра приедете вместе меня навестить.

– Нет, - отрицательно махнул головой, - Мы сегодня его заберем. Он у моей няни. Занятная старушка, тебе понравится.

– Няня?
– спросила Лена. Кивнул, не отстраняясь от ее живота. Понимал, что она уже устала вот так стоять, но не мог двинуться. Боялся вспугнуть ее. Она, может и неосознанно, гладила мои волосы, отчего возбуждение не спадало, а по позвоночнику пробегали мурашки.

Но, как бы мне не нравилось вот так обнимать любимую, ей положен постельный режим.

Поднявшись на ноги, подхватил Лену на руки, и понес в постель.

– Может быть, и не мое дело, но где мама Ильяса?
– осторожно спросила Лена.

– Не знаю, - ответил я, опустив драгоценную ношу на кровать, помог устроиться, накрыл одеялом, присел рядом, - Я ему и папа, и мама в одном флаконе.

– Ты непостижимый мужчина, - выдохнула Лена, слегка морщась. Чувство вины вновь накрыло меня с головой. Если бы не я, ей бы не было так больно сейчас.

– Прости меня, - в очередной раз проговорил я.

– Заур, прекрати уже, - скомандовала Лена. Эх, слышали бы мои замы ее тон, в обморок бы свалились.

– Ты лучше выполняй обещание, - улыбнулась Лена, и здоровой рукой собрав волосы, перекинула их через плечо.

Послушно встал и, порывшись в пакетах, извлек щетку для волос. Присев с другой стороны, начал осторожно распутывать длинные пряди. Лена прилегла на бок, устраиваясь удобнее.

– Меня сто лет никто не расчесывал, - услышал ее тихий шепот.

– А я сто лет мечтал их расчесать, - также тихо ответил я.

Вдруг Лена тихо рассмеялась.

– Что смешного?
– тихо спросил я, стараясь не дергать волосы, помня о головных болях, сопровождающих сотрясение мозга.

– Ничего, - продолжала хихикать Леночка, - Вспомнила, как проснулась тогда в ресторане.

– А тут я? Маньяк?
– предположил я.

– Ага, маньяк, и даже испугаться толком не дал, - услышал ее голос.

– А я вот испугался, - покаялся я, - Рассчитывал как минимум на истерику, а тут все тихо, мирно, с шутками и плясками.

Распутав длинные пряди, разделил их на три равные части, и принялся переплетать. В принципе, суть плетения мне понятна. Но только теоретически. Ну, что ж, будем практиковаться.

Закончив, придирчиво осмотрел свою работу.

– Для первого раза весьма не плохо, - похвалил я сам себя. Ожидал от Лены какого-нибудь ответа. Тишина. Осторожно наклонился, заглянул в ее лицо. Лена спала, подложив здоровую руку под щеку. Осторожно встал, обошел кровать. Провел кончиками пальцев по ее щеке. Задержался на губах.

– Я люблю тебя, златовласка моя, - улыбнулся я. От слов, произнесенных мною вслух, стало легко и чисто на сердце. Вот оно мое счастье, мирно спящее на кровати. Осталось только убедить это самое счастье, что и я ей нужен, вернее даже жизненно необходим.