Шрифт:
– Я постараюсь, - пообещал он, сжав губы в прямую линию.
Муж очень старался. По крайней мере, когда его выдворили из моей палаты, криков я не слышала. Время шло. Врачи бегали вокруг меня. Никто ничего толком не говорил. Рожаю я, или нет. Боль не отпускала меня. Но волновало не это. Я не чувствовала шевелений малышки. Вот это пугало по-настоящему.
За окном стемнело. Заур то появлялся рядом, то его вновь просили выйти. Он не противился, слушал врачей, и поддерживал меня. Отключаться от реальности я начала чаще, будто проваливаясь куда-то. Боли становились сильнее.
– Больше тянуть нельзя, - услышала тихие слова врача, предназначенные медперсоналу,- И из палаты выходите с улыбками на лицах, а то папаша загрызет.
Хмыкнула. Да, мой маньяк может.
Отключилась. Очнулась, когда в палате было полно народу, какие-то приборы, датчики, прикрепленные к моему животу. Я ничего не соображала. Организм уже устал от постоянной режущей боли в животе и во всем теле. Какие-то голоса то командовали, чтобы я тужилась, то расслаблялась. Ничего не понимала. Старалась делать, как мне велели. Но, кажется, ничего не выходило. Впадала в отчаяние. Страх разъедал изнутри. Страх не за себя. За малышку. Еще за Заура. Понимала, он с ума сойдет, случись что с нами. Постаралась взять себя в руки. В случае чего, кто позаботиться о моем маньяке? А об Илке? Ему ведь мама нужна. Нет. Нужно стараться. И потом, любимый ведь хочет дочку. Так что, пусть радуется, совсем скоро у нас будет наша малышка.
Заур
Как быстро человек может сойти с ума? Кажется, за считанные секунды. Так и я. Чувствовал, что медленно приближаюсь к сумасшествию. Боялся не успеть, когда сорвался со встречи, наплевав на всех. Боялся, когда летел домой. Боялся, когда ехал из аэропорта в больницу. И сейчас, видя бледное лицо любимой. Зная, что ей больно. Злясь на врачей, которые тянули время и толком ничего не рассказывали. На медперсонал, который с натянутыми улыбками выходил из палаты любимой. На Саню, который не уберег мою малышку. На весь свет.
Как долго еще будут продолжаться мои мучения, я не знал. Но был готов терпеть хоть вечность, лишь бы все прошло хорошо. Главное, чтобы и жена и дочь были в порядке.
– Заур, прости меня, друг, - услышал голос Сани, - Я виноват.
– Не мельтеши, - выдохнул я, закрывая лицо ладонями.
Друг умолк, а я мысленно обратился к Господу. Не верил я в него, как-то раньше не прижимало так, чтобы говорить с кем-то, следящим за человечеством сверху. Был готов пообещать все, что потребуется, и даже больше. Только бы с любимыми ничего не произошло.
Когда отчаяние уже захлестнуло меня, и я держался исключительно на вере и надежде, ко мне подошел доктор. Посмотрел в глаза врачу. Молясь, чтобы новости были хорошими, иначе... Иначе я просто не вынесу.
– Роды прошли тяжело, - сходу начал доктор, а я замер, ожидая уже самого худшего, но надеясь на лучшее, - Ребенок родился маленьким и слабым. Но малышка в порядке. Нужен соответствующий медицинский уход. Но общее состояние в норме.
Доктор замолчал, а я медленно встал на ноги, впился взглядом в лицо доктора. Голос не слушался меня. Хотел спросить, как чувствует себя моя Лена, но не мог выговорить ни слова.
– С Вашей женой тоже все в относительном порядке, но...
– начал доктор, и вновь замолк, - Понимаете, роды сложные, преждевременные. Так что, есть огромная вероятность, что она не сможет больше иметь детей.
– Можно к ней?
– тихо проговорил я.
– Да, Вы можете к ней пройти, - ответил врач. А я, не сказав больше ни слова, помчался к жене. Осторожно вошел в палату, куда ее успели перевести после родов. Сердце тревожно замерло, когда увидел любимую. Бледную, глаза закрыты. Спит, кажется. Осторожно приблизился. Леночка открыла глаза, улыбнулась.
– Привет, - шепнула она, а я сделав еще шаг к ней, упал возле кровати на колени. Ноги не держали.
– Как ты?
– постарался улыбнуться я.
– Нормально, - шепнула Лена. Увидел в ее глазах слезы. Погладил по щеке, наклонился, поцеловал в губы.
– Заур, они малышку увезли, сказали, что нельзя со мной оставлять, - увидел, как потекли слезы по ее щекам.
– Почему?
– возмутился я.
– Сказали, что там ей уход нужен, - тихо плакала любимая, - Даже и не показали толком, сразу унесли от меня. А я хочу хотя бы глазком глянуть на нее.