— Но ты не колдунья!

— Здесь меня считают именно таковой. Ты неправильно сделал, что пришел сюда днем, Брайан.

— Если бы я прокрался сюда ночью, они все равно могли бы меня увидеть — если они действительно следят за мной, как ты утверждаешь — и они прекрасно знают, что меня не удовлетворит нарисованная ими картина моего прошлого.

— В любом случае им это не понравится. Они снова придут и заберут тебя и снова попытаются уничтожить твои знания о родном мире.

Я обдумал то, что она сказала. — Да, они могут это сделать, — согласился я. — Не думаю, что частью их программы моего перемещения в этот мир было распространение технических знаний среда слаборазвитых сапиенсов.

— Куда ты собираешься отправиться, Брайан?

Я заколебался, но черт возьми, Оливия была права. Мне придется обратиться за помощью. И если она собиралась предать меня, то против меня уже наверняка много собрали.

— Куда я отправлюсь? Конечно же, в РИМ! — сказал я.

Она кивнула. — Очень хорошо. А в каком состоянии твой бумажник?

— У меня есть счет в банке…

— Оставь это. Тебе не придется им воспользоваться. Как только ты потребуешь свои деньги, тебя тут же накроют. К счастью, у меня есть некоторый запас золотых наполеондоров, зарытый в саду.

— Я не возьму твои деньги.

— Ерунда. — Оливия махнула руками. — Они понадобятся нам обоим. Разве ты забыл, что я еду с тобой.

— Но ты не можешь…

— Могу и поеду! — отрезала она. — Приготовься, Брайан, мы едем сегодня ночью!

— Это безумие, — прошептал я темной фигуре в плаще с капюшоном, стоящей рядом со мной в темной аллее. — Тебе незачем вмешиваться во все это…

— Т-ссс, — тихо произнесла Оливия. — Он начинает беспокоиться. Видишь, он вот там? Я думаю, что он сейчас перейдет дорогу, чтобы поближе подойти к нам.

Я пристально вгляделся в густую тень и различил мужскую фигуру. Он пересек дорогу в сотне ярдов от коттеджа и исчез среди деревьев на нашей стороне. Я переступил с ноги на ногу, мое лицо чесалось под жутким гримом, который сотворила Оливия, морщинистое лицо, седые брови и волосы и так далее. Я стал выглядеть как старший брат матушки Гудвил. Оливия же загримировала себя под вульгарную красотку — три слоя краски, рыжий парик, фиолетовое платье; обтягивающее ее стройную фигуру и множество побрякушек.

— Так, он уже подходит к коттеджу, — прошептал мой конспиратор.

Мы медленно двинулись с места. Когда до конца ограды оставалось что-то около полуметра, я указал Оливии на окно в доме. При свете на занавесках четко вырисовывалась тень головы человека.

Тут раздался шорох гравия, вспыхнул свет, луч скользнул по мне и остановился на Оливии:

— Эй, женщина, — произнес низкий голос. — Что ты делаешь тут после наступления темноты?

Оливия подобралась, уперла руки в боки, тряхнула головой и вызывающе улыбнулась:

— О, капитан, — завопила она, — разве вы не видите, что я просто напросто провожаю своего лучшего друга на поезд.

— Друга?

Свет на мгновение задержался на мне, а потом лег на пышную грудь Оливин. — Что-то я вас раньше не видел в деревне, — произнес незнакомец.

Я набрал полную грудь воздуха и единым махом ответил:

— Потому что я просто путешественник, турист, иными словами.

— Иными словами путешествуете среди ночи, приятель, ха-ха? Странное представление о развлечениях, не находите ли? Покажите-ка мне ваши документы. И вы тоже, мадам.

— О, — запричитала Оливия, — знаете как это бывает, мсье, я так спешила, что, наверное, забыла их дома.

— А куда это вы спешили? Может быть, вы так спешили, чтобы подальше унести награбленное?

— Ничего подобного, капитан. Я честная проститутка и занимаюсь этим делом, да еще немного помогаю вот этому старому приятелю, для которого я единственная опора в жизни.

— Ну, ну, крошка. Не волнуйся так, я не стану забирать тебя в участок. Дай только немного отведать твоих прелестей и я забуду, что когда-то видел тебя.

Он подошел поближе и его большая рука протянулась к груди Оливии. Она вскрикнула и отскочила назад. Полицейский двинулся за ней. Я, не долго думая, ударил его ребром ладони по основанию шеи. Мужчина охнул, уронил фонарик и упал на колени. Стоячий воротничок его форменном тужурки защитил его от полной силы моего удара. Он попытался снова было подняться на ноги, но я снова нанес ему удар по затылку. Он упал навзничь и потерял сознание.

— Он сильно пострадал? — спросила Оливия, когда я, подняв фонарик, направил луч света на полицейского. Из уголка его рта медленно сочилась струйка крови.