Вот только двери были закрыты. Все, мимо которых он шел, никак не отзывались на гулкий стук, и только одна, много больше, открылась перед ним. Его встретила такая же тишина, как и в городе. Люди смотрели на него, как на зажаренную дичь, а может, так только казалось из-за грязных лиц.

– Ну и кто ты такой?

Карел зажмурился, помотал головой и устало сполз по стене. Он никогда не думал, что сможет так быстро уснуть.

Завод седьмого дня

Завод

И небо, в дымах забывшее, что голубо.

В.В. Маяковский «Флейта-позвоночник»

– Я сколько раз говорил тебе нажимать на кнопку не в тот момент, когда она уже падает, а чуть-чуть пораньше?!

Тибо злился, но ненатурально, и все равно Карелу не нравилось, когда его упрекают в неправильном выполнении работы. Хотя у Тибо, конечно, был повод злиться: посыпавшийся уголь чуть его не зашиб.

– И перестань уже так по-дурацки улыбаться.

– Нормально я улыбаюсь, – огрызнулся Карел. – Я же не виноват, что вам всем при рождении лицевой нерв перерезают.

Тибо заохал, поставив коробку с инструментами, чтобы картинно схватиться за голову.

– Уму непостижимо, какие ты слова знаешь! Я обязательно скажу Абелю, что у тебя от умности повышается вредность. Пусть пичкает тебя таблетками, а не знаниями, во.

– Пф!

Карел ударил раскрытой ладонью по кнопке, и вагонетка ушла по нужному рельсу, а не по запасному, что был сильно наклонен из-за дефектов при строительстве. Почему-то его не демонтировали, но и не использовали.

– Не скажешь ты ему ничего. Ты его боишься.

– Что? – Тибо схватился было за коробку, но снова выпрямился, пыша праведным гневом. – Я никого не боюсь! И вообще...

– Ну да.

Карел потер глаза и присмотрелся к вагонетке, появляющейся из-за угла. В ней что-то подозрительно булькало – он прикинул, кому она может понадобиться, выбрал из пяти кнопок одну и устроил на ней ладонь.

– Если пропустишь еще одну, премии тебе не видать, – мстительно сообщил Тибо, удаляясь.

Вообще-то, Тибо был его непосредственным начальником, но над ними обоими высилось еще столько людей и людишек, что Карел особенно даже не обращал на это внимания.

– Насколько я помню, моя премия стала твоей премией за премию, да?

Карел нажал на кнопку и почти тут же зашипел – вагонетку занесло на повороте, и до его рук долетели брызги. Он поспешно потер кисти о край стола.

– О, Мастер, какой же ты мерзкий, Карел. Я не хочу с тобой общаться, уже давно не хочу!

И Тибо удалился вихляющей походочкой человека, который уже отработал сутки и медленно, но верно движется к своему родному дому. Карел проводил его спокойным взглядом и вернулся к путям. Работа была монотонная и скучная, сама собой усыпляла внимание и заставляла отвлекаться на что угодно, только бы не смотреть на вагонетки.

Они ускорились, и Карелу пришлось привставать, чтобы понять, куда отправлять те, что заполнены только наполовину. Вагонетки шли сплошным потоком, и парочку он все же упустил – они сошли на запасной рельс и стукнулись о закрытую дверь, которую, по идее, должны запросто проходить. А значит, нужно было звать Яна с перекура, чтобы тот занял свое место за панелью. Координатор явился сам, вытирая руки о свои штаны, и Карел поспешно слез со стула без спинки и до хруста выпрямился.

– Что у тебя тут? – угрюмо спросил Ян.

В рабочее время он всегда был недоволен и сосредоточен, а вот вне цеха представлял из себя добрейшей души человека. Правда, в нерабочее время он ни с кем не общался и сразу же уходил домой, как только выдавался случай.

– Три вагонетки ушли.

– Понятно. Ну, давай, возвращай, – Ян сел на свой родной стул и незамедлительно отправил уголь туда, где он был необходим.

Карел кивнул его спине, пододвинул ящик, забрался на него и чуть подпрыгнул, повиснув на рельсе. Подтянулся и с трудом залез на путь, перебираясь через вагонетку и толкая ее назад к развилке. Та, что была заполнена мешковиной, шла легко, и Карел без труда сдвинул передние колесики на соседний путь. Вагонетку тут же поволокло, и Карел подтолкнул задние колеса. Вагонетка ушла куда нужно. Ян показал ему большой палец, совершенно не меняясь в лице.

С вагонеткой, полной угля и чего-то жидкого и горячего, было труднее. В первом случае было просто тяжело, а во втором еще и горячо, но Карел справился. Спрыгнув с пути, он попрощался с Яном и вышел в прохладный коридор. Кожа тут же покрылась мурашками, а мокрые пятна на спине и подмышках стали холодными и мерзкими.

Карел до сих пор удивлялся – как его так легко пропустили в Завод. Он ожидал, что это будет куда сложнее: а ему просто дали отоспаться, накормили и принялись расспрашивать. Карел невпопад ответил на некоторые вопросы, но его никто не слушал. Заполнив какую-то бумажку, охранник сунул ее в руку Карела и объяснил, куда ему идти.