– Значит, пришла моя пора отправляться к праотцам... Помогайте Брунье и детям... Теперь оставьте меня...

– До встречи, Снио, до встречи, - Имар сын Гаута и другие путники жали руки обречённому.

Вывихи у собак вправляли, а псов с переломами добивали и тут же снимали с них шкуры. Из двух разрушенных нарт собрали одни, перепрягли упряжки и снова продолжили путь.

– Заберём тело на обратном пути, - тихо сказал Имар.

За последним перевалом горный склон уходил в ледяную пустыню Озера. Путники долго искали пологий спуск в меняющихся каждый год прибрежных ледниках. Между озёрными торосами стояла вода, а тёмный, оголённый ветрами лёд был покрыт белыми трещинами. Поставленный на скалистом берегу в незапамятные времена рыбацкий сруб смыло талыми водами во время полярного дня.

Рыбаки надели костяные ледоступы, распрягли собак, выдали им корм и начали подлёдный лов. Пешней вырубалась прорубь, а от неё вдоль по линии делались лунки. Затем с помощью багра от одной лунки к другой продергивалась веревка, за которой подо льдом протягивалась сеть, сплетённая из волокон крапивы.

– В прошлом году в это время были такие морозы, что сеть Сольви всеми поплавками вмёрзла в лёд, - сказал Трюгг.
– Хорошая была сеть, ивовая, пятьдесят пять на шесть локтей. Сольви долго пробовал её вырубить, пока совсем не застыл. Гирит до конца зимы отпаивала его травами.

– Эта зима тёплая, - согласился Хьяльм.
– Искупаемся?

– При таком ветре лучше сразу броситься на нож...

Имар смотрел на ледяную равнину.

– Лёд не прочный, хотя с поверхности этого почти не видно. И промоин много...

Уровень Озера повышался с каждым полярным летом. Из-за обильного поступления холодных вод от тающего ледника его температуры были ниже температур современного Балтийского бассейна на несколько градусов. Питательных веществ в талых водах было мало, но в Озере водилась кольчатая нерпа и различные виды пресноводных рыб.

Для промысла кроманьонцы применяли костяные крючки и зазубренные гарпуны, использовали грузила, поплавки из коры, а также сети, спрядённые из древесного волокна или крапивы. На северном побережье Озера добыча велась круглый год, и рацион северян на четверть состоял из рыбы. В летнее время партии рыбаков промышляли в прибрежных водах, используя узкие лодки, выдолбленные кремневыми топорами в стволах вековых сосен.

Полярная ночь подходила к концу, и рыбаки готовились возвращаться в поселение.

В марте первые жёлто-зелёные лучи возникали в ночном небе всего на несколько мгновений, следующие держались дольше, становились ярче и медленно изгибались в ослепительные дуги лимонного цвета. Северное сияние оживало, принимая форму короны, и пульсировало волнами, в которых появлялись красный и фиолетовый цвета. Ровные отсветы ночного неба чередовались разноцветными проблесками, яркими всполохами, колеблющимися полосами и ровным тонким свечением, сквозь которое были видны яркие полярные звёзды. Непрерывно слышалось лёгкое потрескивание.

К концу марта сияние длилось непрерывно и постепенно угасло вместе с полярной ночью.

– Это истинная красота, - заворожено шептал Трюгг.
– Чёрное солнце светит стране небесных льдов!

– Небеса пылают божественным светом!
– улыбался Хьяльм.
– Интересно, как Он это делает?

– Когда-нибудь узнаем!
– смеялся Трюгг.
– Когда-нибудь мы тоже так сможем!

– Солнечные ветра пронзают северную ночь, - задумчиво сказал Имар.
– Но раньше их никогда не было южнее ледяной страны... Создатель говорит нам что-то...

– Я чувствую этот ветер в своих жилах!
– кричал Хьяльм.
– Кровь гудит во всём теле, и мысли мелькают, как молнии!

В тот год полярное сияние сопровождали сильнейшие геомагнитные бури. По всей северной стране больные и раненные стонали от обострившихся немощей, и в короткий срок одни поправлялись, а другие умирали. Олени паслись без отдыха, а псы постоянно дрались, и погонщики не справлялись с озверевшими упряжками. Самих людей голод также мучил вдвое больше обычного, бороды и ногти отрастали быстрее, сон пропал совсем, но усталости никто не ощущал.

В апреле по ночам влажными хлопьями шёл синий снег, потом внезапно начинался мелкий дождь, и снова сыпала мягкая снежная крупа. Белёсая мгла закрывала вершины родных гор от взгляда, и, когда берега Озера начали вытаивать, рыбаки отправились в обратный путь.

В мае повсюду в горах, не умолкая ни на мгновенье, журчала невидимая вода, и едва слышно потрескивали оседающие ледники. Ручьи сливались в реки, и вода ревела на чёрных камнях перекатов перед выходом на равнины.

– Быстрее!
– торопил Имар сын Гаута.
– Надвигается беда...