При этом Бидайн показалось, что, произнося эти слова, жрец поглядел прямо на нее. Она заставила себя успокоиться. Нельзя делать ничего, что привлекло бы внимание.

Плоскодонка почти достигла первой широкой ступени. Некоторые верующие ступили в воду. Они протягивали руки к жрецу, хотели, чтобы он прикоснулся к ним, чтобы ощутить его всем телом.

— Нангог знает о тебе, Амур. И о тебе, Элиас, и о Тараке и о Байдуре. Богиня знает ваши слабости и вашу преданность. Она говорила со мной в эту ночь. Я должен передать вам всем послание. Тебе, Норам, и тебе, Сакур.

Казалось, он знает по именам каждого. Священнослужитель выпрыгнул из лодки и исчез в толпе. Человек, который привел плоскодонку к берегу, попытался заслонить жреца от толпы. Он казался молодым и сильным, но ему нечего было противопоставить энтузиазму сотен людей.

Бидайн все еще стояла на самой верхней ступеньке, но не могла разглядеть, что происходит в толпе. Где Зара? Еще только что она была рядом с проповедником. Хоть бы с ней ничего не случилось в этой толпе. С ее чудесной кожей.

Бидайн как-то прикоснулась к ней, когда Зара была в платье, почти полностью открывавшем ее спину. Она действительно заслужила свое имя: Шелковая, ибо кожа ее тоже была нежной, как шелк. Юная эльфийка мечтала о том, что однажды у нее тоже будет такая кожа. Ливианна намекала, что умеет плести заклинания, которые могут даровать ей такую кожу. Но для этого Бидайн должна была ступить на тропы темной магии. Она глядела на море движущихся рук, накатывавшее на проповедника. Детей человеческих так много. Кто заметит пропажу двух или трех?

— Нангог знает каждого из вас, — крикнул священнослужитель, словно почувствовав ее мысли.

— Во имя богини, я прошу самых пугливых из вас покинуть город! Возьмите с собой своих близких. Избегайте всех поселений, а также гор, побережий и моря. Бегите на широкие равнины. Однако же те, чья вера тверда, как скала, на которой мы стоим, оставайтесь. Ибо вера будет щитом вам и сохранит ото всех напастей. Тот, кто отважен, увидит, как восстанет Нангог. Уже близко те пятеро, о которых в давние времена говорилось, что они разобьют оковы Нангог.

Бидайн отошла ко входу в канал, который привел ее в водосборник. Нужно предупредить остальных! Откуда жрец знает о них? Говорит ли его устами Шелковая или действительно Нангог? Но кто бы это ни был, нужно поторопиться, ибо весть о пятерых скоро распространится по городу среди приверженцев Великой богини. А этих детей человеческих преследуют. Что, если под пытками один из них заговорит о пятерых? Их появление в Золотом городе не осталось незамеченным. Их видел как минимум тот Шрамолицый, Коля, и лейб-гвардия наместника Валесии. Дом Шелковой надо срочно покинуть!

— Через неделю, братья и сестры, мы с вами встретимся у пяти лепестков лотоса. Там спящая богиня откроет нам свою силу. Она сотворит чудо и спасет всех тех, чья вера тверда и непоколебима.

Бидайн отвернулась и торопливо пошла прочь по каналу. Никто не обращал на нее внимания, поскольку все смотрели на проповедника. Она побежала. Нужно поговорить с Нандалее и предупредить остальных. Время утекает меж пальцами.

Их присутствие в этом мире — уже не тайна, и, думая о том, сколько еще их не раскроют, нужно думать лишь о везении.

Аркуменна нежно провел рукой по спине Шелковой. Он скучал по ней больше, чем следует.

— Тебя не было слишком долго.

Зара слегка обернулась к нему и одарила одним из тех взглядов, что разжигали в нем пламя.

— Я тоже скучала по тебе.

Ни одной другой шлюхе он не верил с такой радостью, как Заре. Она была мастерицей иллюзии. При встрече постоянно возникало чувство, что она — молодая дворянка, с которой у него начался тайный роман. Он был старше ее лет на двадцать, но когда Зара смотрела на него вот так, годы спадали с плеч. Он притянул ее к себе, наслаждаясь ощущением ее теплого тела.

— Что ты выяснила насчет Коли? Он все еще находится под защитой бессмертного Аарона?

— Не думаю. Он больше не в лейб-гвардии бессмертного, и большинство оловянных ушли вместе с ним. Но, похоже, они не ссорились с бессмертным. Просто закончился срок контракта.

Он продолжал гладить ее по спине. Ему думалось значительно лучше, обнимая женщину, которая только что освободила его от тех соков, что затуманивают разум мужчины, заставляя его откалывать самые безумные фокусы. Ему тяжело было смириться с необходимостью использовать Зару в интригах против Коли. Но он прекрасно осознавал, что друсниец в любом случае потянется к ней. То, что сутенер хочет внимательнее присмотреться к лучшей кобыле в стойле — всего лишь закономерность.