Я сажусь в кровати и слепо пялюсь через всю комнату. Не понимаю, что происходит. Не знаю,

как долго смогу это делать. Не знаю, как быстро болезнь будет прогрессировать. Будет ли она

такой тяжёлой, что я больше не смогу её контролировать? Я понятия не имею, что это значит для

меня. Я сижу, слушая утреннюю рутину, происходящую в комнате надо мной. Знаю, что я не могу

весь день просто оставаться в постели. Последнее, что я хочу для Кайла, чтобы он узнал, что

произошло на самом деле. Мне нужно пережить ближайшие три недели, чтобы окончить школу, а

потом оставить все по-прежнему, полагая, что всё работает, как и планировалось. Я хочу, чтобы у

Пенелопы была счастливая семья. Хочу для неё так сильно. Поэтому я делаю единственное, что

могу. Я собираюсь в школу, решив придерживаться своей рутины, пока не смогу придумать что-

нибудь еще. Когда я поднимаюсь наверх на завтрак, все в сборе. Я останавливаюсь в проеме двери.

Кайл замечает меня первым. — Присаживайся. Хлоя напекла блинчики.

— В моих шоколадная стружка, — говорит Пенелопа, вытянув шею и повернувшись ко мне.

Я села и отпила глоточек сока, что уже налили для меня.

— Я знаю, наша благодарность заставляет тебя смущаться, — начинает Кайл. — Так что, мы

просто скажем это одновременно всей семьей. Спасибо, Райли.

— Спасибо, — Хлоя улыбается мне.

— Спасибо! — провизжала Пенелопа, держа вилку над головой. Затем она бросает её и

хихикает, когда та лязгнула по полу.

Я улыбаюсь на её озорные выходки и чувствую подступающие слезы. — Пожалуйста, —

говорю я. Затем делаю глубокий вдох и съедаю несколько кусочков, чтобы успокоить их, прежде

чем отправиться за дверь.

В школе я в силах действовать так, будто ничего не случилось, со всеми, кроме Лукаса. Так или

иначе, он всегда видит меня насквозь. В обеденное время я сказала ему, что собираюсь на улицу, чтобы позвонить в полицию в Сан-Диего. Когда он настоял на том, чтобы пойти со мной, так что я

сорвалась на него. Он весь день следил за каждым моим шагом, и я окончательно теряю контроль

над собой.

— Я сама могу позвонить. Будешь ли ты любезен оставить меня в покое на две минуты?! — я

кричу на него. Коридор заполнен студентами, и сейчас все сосредоточились на мне.

Его челюсть сжалась. Он открыл рот, чтобы что-то сказать. Затем снова закрывает и бурей

уносится прочь.

Я разбита, когда наконец-таки выбираюсь на улицу. Сначала, я посмотрела на основной номер

полицейского участка. Когда звоню по нему, я прошу детектива Брейди. Затем меня перевели на

голосовую почту. Я оставила своё имя, номер и причину, по которой звонила. Потом я осталась

снаружи до конца обеда. Как только я направилась назад, зазвонил мой телефон.

— Мисс Блэквуд?

Я сразу узнаю голос, который сказал мне про тап день не так давно. — Здрасте.

— Я включу диктофон. Я хочу, чтобы вы повторили все, что сказали в своём сообщении. Я

могу перебить вас некоторыми вопросами, но мне нужно сказать вам, что я записываю этот

разговор.

— Хорошо. — Затем я рассказала ему всё, что знала о Робе Джарвисе, Алеке и Дине. Конечно, я утаила мотив. Не могу же упомянуть свою способность исцелять, что стало причиной убийства

моей мамы. Он тихо слушал, больше задавал вопросы об отношениях мамы и Алеком, о которых, к

сожалению, я знала не много. Я обязательно подчеркнула, что Кайл не участвовал и ничего об этом

не знает. Детектив Брэди ответил уклончиво и сказал мне, что изучит все, что я ему рассказала.

Так как сейчас я опаздываю на следующий урок, то делаю то, чего никогда не делала раньше.

Прогуливаю. Я пошла домой. По дороге я позвонила в Скруп, сказав, что приболела. Я собираюсь

прожечь остаток дня, валяясь и валяясь в кровати, либо попробовать придумать решение,

возможную лазейку в своей проблеме.

Когда возвращаюсь домой, мне становится легче, обнаружив, что дом пуст. Почта разбросана

по всей прихожей под почтовой щелью. Я собираю её и нахожу большой белый конверт, рукой

адресованный мне. Я ахнула, когда увидела неряшливые печатные буквы, похожие на почерк

Аполлона. Помню его из обрывков бумаги, которые он использовал, чтобы отдать мне имена